Михаил Таран - Катарсис

— Что? Объединиться с ним? Все эти годы мы лишь старались защитить миры от изменника Самаэля. Старались остановить его. Он сущее зло, объединиться с ним равносильно признанию поражения…

— Но вы так и не остановили его. Есть угроза по страшнее чем, надменный эгоистичный архангел, рвущийся к власти.

— Не совсем понимаю, о чем Вы Спаситель. — Тревога и недоумение застыли на лице Гавриила.

— Люцифер заключил сделку с древним могущественным существом, которое встретил в глубинах Ада. Но он даже не представляет, на сколько это существо коварно.

— Что за существо?

— Астарот. Концентрат чистейшего зла, хаоса и разрушения. Люцифер попытается его освободить, наивно полагая, что его аппетит будет утолен только лишь Эдемом. Однако это существо пожрет и Эдем, и Небеса, и все что скрыто за ними.

— Это очень, очень плохие новости. Нам надо поставить в известность Михаила!

В Голосе архангела чувствовалось не скрываемое волнение. Вспомнилась встреча с Сеттом, о которой он решил пока не говорить.

— Нам надо открыть глаза Самаэлю, он должен понять, что Астарот его использует. Михаил импульсивен, он не ищет примирения со своим падшим братом, он ищет отмщения.

— Но он Архистратиг, он нам нужен! — Настаивал Гавриил.

— Да, но не сейчас. Сейчас нам нужен Самаэль…

Гавриил склонил голову, в знак неоспоримой мудрости сказанных Спасителем слов.

— Я сочувствую твоей утрате, мне тяжело далось принятие этого решения… Но у нас и правда мало времени…

Постепенно обретая возможность видеть. Люцифер пытался заглянуть за грань рассеивающегося луча света, который пленил его во время сражения на небесах. Странное место, он здесь никогда раньше не был. Вместо голубого неба высоко над поверхностью вихрем кружились черно-белые облака пепла. В воздухе стоял резкий, бьющий в нос запах серы. Поверхность, на которой он стоял, представляла из себя застывшую в виде пористого, черного камня лаву, озера которой повсеместно разбросаны по округе. То и дело над его головой пролетали крупные хлопья пепла, словно снег, облепляя торчащие из лавовых озер скалистые шпили. Чуть поодаль, из широкой трещины в лавовых камнях, бил гейзер горячего пара, поднимаясь на десятки метров в высоту. Температура казалась запредельно высокой, доставляющей дискомфорт даже бессмертному Херувиму. За спиной у Самаэля стояли его верные последователи, те кто успел добраться до портала и броситься в бездну неизведанного за своим лидером.

— Где это мы находимся? — В недоумении произнес Азазель, подойдя к Люциферу.

— Не знаю как вам, а мне тут не очень нравится. Атмосфера прямо скажем загажена, температура как жерле вулкана. — Оглядываясь, с пренебрежением высказался Асмодей.

— Надо найти подходящее место, что бы открыть портал обратно. — Предложил Бальтазар, отряхиваясь от пепла, налипшего на дорогой, вышитый золотом плащ.

— Бальтазар мать твою, ты где был? Почему я не видел тебя в бою в «зале созидания? — Вцепившись ему в плечо железной рукой, возмущенно спросил Азазель.

— Я там был, просто сторонился боя. Сражение не моя стихия. Я… Начал оправдываться Бальтазар. Его волосы растрепались, а одежду уже успел испачкать пепел.

— Разоделся как девка, в бою нас бросил так еще и советы раздаешь глупые? — Асмодей недовольно нахмурил брови.

— Хватит! Успокойтесь! Мне кажется я знаю, куда нас занесло… — Вглядываясь в искажающийся от жара горизонт, сообщил Люцифер. — Это нулевое небо, преисподняя, Инферна, Ад, Бездна… У этого неприглядного места есть великое множество красивых названий.

— Как нам попасть обратно?! — Отпустив Бальтазара, поинтересовался Азазель.

— Никак. Михаил запечатал нас тут навечно. Почему вы раньше не знали про это место? По тому, что никто не мог сюда проникнуть, ровно как и выбраться отсюда. Я читал про Инферну в архиве Гавриила, судя по той информации тут сокрыто невиданное зло. — Пояснил Люцифер.

— Вы хотите сказать, что тут есть кто-то кроме нас? Осторожно уточнил Бальтазар, покорно склонив голову, так что его длинная челка закрыла ему половину лица.

— Ну а зачем же иначе была создана эта тюрьма… Буркнул Самаэль. — Где остальные ангелы, почему вас только трое? Развернувшись к своим братьям, спросил он.