Вячеслав Бец - Заблудшие

Руми вела себя отчужденно, ни с кем не говорила и вообще делала вид, что она – отдельное государство. В отряде это восприняли как чудачество и по большей части не обращали внимания, но Андрею такое поведение не нравилось. Эта красивая девчонка создавала в коллективе напряжение, хоть это и было пока что не очень заметно.

Когда стемнело, Андрею захотелось выйти на улицу. Недалеко от входа стояла бочка, в которой кто-то разжег огонь, чтобы устроить хоть какое-то освещение, а вокруг курили несколько групп бойцов из разных отрядов. Немного в стороне в свете огня Андрей увидел Толю и Севу. Заметив его, Сева махнул рукой, приглашая присоединиться.

Когда он подошел, Толя протянул ему недокуренную самокрутку. Андрей, разумеется, отказался.

– Ниче-ниче, – уверенно заявил Толя. – Ещё пара переделок и закуришь.

– Не учи его всяким гадостям, – шутливо упрекнул его Сева. – Успеет ещё здоровье попортить.

– Да я и так уже знаю триста тридцать три способа это сделать, – отшутился Андрей. – И все – разных калибров.

Все трое засмеялись.

– Ещё эту вон прислали, – сквозь смех добавил Андрей. – Так что уже триста тридцать четыре.

Смех и веселье продолжились. Окружающие с интересом косились на них, не понимая отчего им так весело.

– Кстати, вот серьезно – что с ней делать? – поинтересовался Сева, когда они перестали смеяться.

– Что-что – засунуть в мешок, подвесить к балке, взять лом… – тут же ответил Толя.

– Заслуженный педагог, – с напускным восхищением покачал головой Сева.

– Ну а че? Посмотри на неё – она же ж дикая, как рысь. С такими только так…

– Не так, – в голосе Севы прозвучала досада. – Тебе столько лет, а в голове одни драки да охота. Неспроста она такая…

– И что с того?

– Да ничто, старый ты болван. Тебе – конечно, ничего.

Андрей благоразумно не лез в этот диалог. Сева с Толей были примерно одного возраста и одного телосложения. Они давно уже дружили и как-то раз даже пытались выяснить кто из них круче, устроив драку, поначалу шуточную, а потом вполне серьезную, да такую, что еле разняли. Правда, после этого они стали друзьями не разлей вода. Никто другой в этот их узкий круг не допускался то ли по возрасту, то ли по физическим данным, но к Андрею оба относились очень уважительно и вообще во многом его авторитет среди бойцов даже других отрядов держался благодаря им. Все знали, что говорить что-то нехорошее об Андрее Романове в присутствии Севы, Толи или кого-то, кто может им передать – крайне опасная для здоровья затея.

– Я просто видел такое, – продолжал Сева. – Да зачем далеко ходить – на ту же Катю поглядите. У неё травма какая-то была. Психологическая. Зуб даю. А у этой видать что-то ещё посерьезней приключилось. К ней подход нужен.

– Подход-расход… – крякнул Толя, выстреливая окурок в сторону пары бойцов из другого отряда.

Окурок не долетел совсем немного, и Толя недовольно выпятил подбородок и сжал губы. Один из бойцов заметил эту попытку и недовольно взглянул на Толю, но, увидев кто это, сделал вид, что ничего не было. Толя нахмурился ещё больше, повернулся обратно к Севе и на мгновение вскинул брови, вспоминая что хотел сказать.

– Вертел я это все. Я им что, жилетка, чтобы проблемных ко мне присылать?

– Вот тут согласен, – наконец, Андрей нашел момент, чтобы тоже влезть в разговор. – Я всё понимаю, но у нас тут не реабилитационный центр для душевнобольных и травмированных. Нам и своих проблем хватает.

– Ну, давайте посмотрим, что она за птица, – не отступал Сева. – Дайте ей шанс, а там разберемся.

Толя как раз собирался закурить вторую сигарету и будто невзначай сделал пару шагов в сторону бойцов, вероятно намереваясь повторить попытку их зацепить, но те, хорошо зная, что из себя представляет Толя Черенко, теперь следили за ним и своевременно ушли. Черенко нахмурился ещё больше и осмотрелся, выискивая другую цель.

– Если устроишь драку – я за тебя не впрягусь, – предупредил его Сева, легко разгадав намерения друга.

Толя окинул его осуждающим и слегка обиженным взглядом, затем огляделся ещё раз – везде все стояли большими группами по пять и более человек. Оценив обстановку, он проявил благоразумие – спрятал самокрутку обратно в карман и предложил всем идти спать. Предложение поддержали, но внутри их импровизированной казармы продолжалось обсуждение кормежки и впечатлений первого дня, так что спать в ближайший час никто так и не лег.

Долго не ложиться было ошибкой. Все это поняли, когда на второй день их снова подняли в четыре часа утра и погнали на пробежку. Возглавлял мероприятие лично Родионов. Он с легкостью пробежал пять километров, но потом минут двадцать ждал, пока добегут те, для кого такая дистанция в четыре утра оказалась слишком тяжелой. Самые последние подверглись жестокому стебу и унижениям и несколько человек после этого заявили, что хотят уйти. Макс лишь пожал плечами и рукой указал им направление. Кто-то вновь пошутил, что в направлении, указанном Максом, находится та самая яма для трупов.