Эми Плам - До начала [ЛП]

Я принял то самое средство, ради которого мой отец был готов на все, и оно навсегда меня изменило. Но я даже не понимаю, что это значит. У меня что, теперь есть сверхъестественные способности? Или это замедленное старение сделало меня бессмертным? Восхищение и страх слились внутри меня и поднялись вверх, обжигая грудь и горло.

Я закрываю глаза и выдыхаю, затем делаю еще один глубокий вдох и медленный-медленный выдох. Все в порядке. Я жив. И я с девушкой, в которую постепенно влюбляюсь. Да кого я обманываю — уже влюбился. Влюбился.

Я открываю глаза — Джуно уже, вся мокрая, выходит из воды, тянется за полотенцем. Вытирает волосы, кожу, а затем проделывает хитрый фокус: оборачивает полотенце вокруг себя, снимает под ним мокрую одежду и надевает сухую. После этого идет к машине, одетая уже в черные джинсы и ярко-красную майку. Ее щеки раскраснелись от плавания.

Она забрасывает полотенце и мокрую одежду в кузов, расчесывает волосы и из маленькой замарашки превращается в прекрасного эльфа. Залазит на водительское сидение и, опершись спиной на дверцу машины, поворачивается ко мне.

— Я могла бы расстегнуть ремень безопасности, если была бы уверена, что ты не упадешь. — И слабая улыбка появляется на ее лице.

— Сколько я еще не смогу двигаться? — спрашиваю я.

— Хочешь есть? Или пить?

— Нет.

— Тогда нужно еще немного потерпеть, — отвечает она. — Пока ты находишься под остаточным влиянием смертельного сна, есть и пить тебе не хочется. Большинство членов моей общины проводили в юрте дня по четыре, изредка приходя в себя за все это время. А ты бодрствуешь уже давно, можешь разговаривать и понимаешь, о чем тебя спрашивают. Похоже, от того, что ты очутился на пороге смерти, у тебя развились суперспособности. — Джуно пытается шутить, но, увидев выражение моего лица, замолкает. — Что-то не так? — спрашивает она.

— Извини, — произношу я, — просто довольно пугающе слышать, что мой случай уникален, я уже не «обычный» человек, но и не такой, как остальные члены твоей общины. Я ведь даже не понимаю, на что способно мое «новое и усовершенствованное» тело.

Судя по реакции Джуно, моя шутка тоже провалилась. Я качаю головой.

— Ладно, давай разберемся: мне сейчас восемнадцать, и я больше не буду взрослеть? Не вырасту ни на сантиметр и останусь таким, как сейчас? Так?

Джуно кивает.

— Почти. Но ты жив. И мне ты нравишься таким, какой есть сейчас.

Она наклоняется вперед и обнимает меня, а я кладу подбородок ей на макушку.

Мы сидим так несколько минут. Ее волосы щекочут мне щеку. Наконец она отстраняется, но лишь ровно настолько, чтобы наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Она закрывает глаза и наклоняется, мягко и нежно целуя меня, а потом снова прижимается, пока ее пальцы скользят по моим волосам. Я дышу вместе с ней, и это меня успокаивает. Помогает собраться.

— Я обещаю, что расскажу тебе все, что знаю об Обряде, — шепчет она. — Расскажу все, что поведали мне о Йаре старейшины… всю правду, переплетенную с ложью… Тогда ты сможешь сделать то же, что и я… Осознать, что имеет смысл, для тебя. Какая часть тебя осталась прежней… какая изменилась. Ты сможешь понять, кем ты можешь стать.

Не знаю, что на это ответить. Внезапно накатывает усталость, что это, с уверенностью сказать не могу: может утомил разговор, может снова смертельный сон, или и то и другое вместе. Слишком много для одного раза. Я откидываюсь на подголовник и провожу рукой по волосам Джуно, притягиваю ее к себе и закрываю глаза. Чувствую, как сознание уходит, и я проваливаюсь в сон.

А извне, из этого теплого и спокойного места, куда я проваливался, слышен голос Джуно:

— Старый Майлс или новый Майлс — для меня нет никакой разницы. Я просто рада, что ты здесь.

Я уже рассказывала Майлсу, что члены моей общины редко просыпаются во время смертельного сна. И когда он снова заснул, не похоже было, что он просто задремал, его словно засосало в черную дыру бессознательности. Это меня приободрило. Он не такой уж и уникум, как ему кажется — просто остальные, проходившие Обряд, не находились в бегах в этот момент. Думаю, этим и объясняется реакция Майлса, так не похожая не реакции других.

Мы останавливаемся на бензоколонке, мне приходится выйти из машины, чтобы заправиться и воспользоваться туалетом — Майлс даже не шевельнулся. На всякий случай я надеваю солнцезащитные очки, чтобы скрыть золотую звездочку в глазах, но женщина за прилавком смотрит телевизор и не обращает на меня внимания.