Сергей Чехин - И пришла Игра

— Ну что, ублюдки. Вот вы и попались.

— Ну что, герой? — из мрака проступило лицо Цеметры. — Готов получить свою награду?

Лик исчез, а хохот гулким эхом прокатился в пустоте. Фиолетовый вихрь обдал шерсть липким теплом, и голос зазвучал отовсюду.

— Я покажу тебе, что они делают с моими людьми. И что совсем скоро ожидает и вас. Ты увидишь все своими глазами, но ничего не почувствуешь. Я же не зверье какое-то, в отличие от тех, кому ты служишь.

Впереди забрезжила круглая прореха, и я не сразу понял, что это мутное окошко. В прочном колпаке над головой загорелась оранжевая лампа, осветив обшарпанное нутро толстостенного стального сосуда, где едва хватало места, чтобы вытянуть руку. Управлять телом не мог, но все слышал, видел и самую малость ощущал — например, холод полуголого тела, горящие легкие и бешеный стук сердца.

Девушка (боковым зрением увидел небольшую грудь) ударила ладонями в обшивку и часто задышала, роняя на мокрый пол капли пота. Кожа незнакомки выглядела так, словно ее натерли пеплом, под острыми ногтями разлилась черная кровь. На запястьях, плечах и сгибах локтей болтались провода и шланги, вживленные прямо в плоть и закрепленные металлическими жгутами.

В окошке замаячил алый огонек — пленница прильнула к стеклу, и я увидел снаружи видеокамеру, а за ней — фигуры в защитных комбинезонах и масках. Исследователи сидели за переносным пультом, и вот один щелкнул тумблером, а другие уставились на крохотные мониторы и заскрипели карандашами в блокнотах.

— Нет! — взревела предательница и захлопала по корпусу. — Хватит, пожалуйста!

Раздался тонкий монотонный писк, отдаленно похожий на ультразвук или звон в ушах. И чем дольше верещало неведомое устройство, тем сильнее набухали вены, постепенно превращаясь в мерзких лоснящихся пиявок.

— Сука... — темная откинулась на спину, прижала ладонь к груди, а предплечье — к глазам. — Хватит...

Писк нарастал, пронзая насквозь. Казалось, каждая клеточка пищала и вибрировала в унисон, вызывая панический страх и непередаваемую жажду выбраться из проклятого цилиндра. Никогда особо не страдал боязнью замкнутых пространств, но сейчас накатило так, что хоть вешайся. Меж тем девушка зашаталась и рухнула на колени, стуча и царапая стенки, хватаясь за горло, извиваясь змеей. Некогда красивая фигура раздулась, как у недельного утопленника, живот и бедра посинели и опухли, точно под кожу мощным насосом закачали воздух. Насосом... Так вот почему уже довольно долго не слышно дыхания — писк издавала работающая помпа, а повреждения намекали на вакуумную декомпрессию. Господи...

— Рад, что не слила ваши нервы? — зубастая ухмылка сверкнула перед лицом. — Ее зовут Вика. В Алиоре всегда выбирала мою сторону — да так и переместилась на Землю. Никого не убила, не покалечила. Не нападала на города, не рушила дома. Просто выбрала не ту фракцию — и вот уже третьи сутки сидит в этой чертовой колбе, из которой машины высасывают воздух. Мучители не могу ее убить, но поверь — очень стараются. Незабываемые, знаешь ли, ощущения, когда тебя разрывает изнутри, и ты не можешь дышать минутами. И все это повторяется час за часом, день за днем и продолжится, пока мои легионы не сотрут поборников в порошок, — императрица повернулась спиной и в гневе сжала кулак. — Перевел дух? Тогда продолжаем — экскурсия только началась!

Свет померк, и я очнулся под тусклым плафоном, привязанный к жесткому деревянному креслу. Судя по внушительной мускулатуре, в этот раз подселили к орку, чью голову тяжелил железный шлем, а на запястьях и лодыжках блестели скобы с подведенными проводами. Надо мной склонился человек в белом комбезе и поправил присоски кардиографа на могучей груди. Рядом стояла парочка девушек с блокнотами, напротив скучал эльф-чародей в блестящем черном халате и широкополой шляпе. Позади кто-то щелкал переключателями, но видеть его никак не мог.

— Имитация заклинания «Удар молнии», — прогудел пожелтевший от старости «хомяк» с тонированными линзами. — Попытка номер двести десять. Сила — три, напряжение — восемь тысяч, время — двенадцать секунд.

— Готово, — отозвался тот, кто настраивал электрический стул.

Командир кивнул, резко звякнул рубильник, и меня выгнуло дугой, а зубы хрустнули с такой силой, что звук напомнил лопнувшую от перегрева керамику. Все поплыло, дыхание перехватило, а мышцы, казалось, уменьшились в два раза, так сильно их сжало. Над раскалившимися контактами повеял белый дымок, а в нос шибанула тошнотворная вонь горелой плоти. Когда пытка закончилась, пленник сплошь покрылся горячим потом, а сквозь хриплую одышку пробился ломкий голос подростка.