Эдуард Поляков - A.D. Сектор

Набрав в реке канистру, Семён не торопился возвращаться. Что-то в поведении Евгения Данилыча было не так. Что-то изменилось. Если вчера он обращался просто как незнакомцем, то сегодня его отношение изменилось если не до дружеского, то, по крайней мере, небезразличного.

Старику и вчера нужна была помощь. И чтобы расположить Семёна к себе он даже подарил ему сухой паек, который наверняка спас его виртуальную жизнь. Сегодня же Данилыч смахивал на доброго самаритянина со страниц библии и делится последним, хотя сам же вчера обмолвился, что зайти в хаб им нужно из-за провианта подходящего к концу.

К моменту, когда дегидрированная рисовая каша была залита кипятком и готова к употреблению, из дверного проема в глубине здания показались шестеро детей. Двое мальчиков и четыре девочки. Совсем еще дети, младшие НПС выглядели как первоклашки, а старшие мальчик и девочка едва ли стали подростками. На вид им было максимум лет тринадцать.

Младшие смотрели на Семёна с любопытством. Старшие же с подозрением. Оно и понятно, он выглядел как бомж, который не мылся, по крайней мере, месяц и пах, кстати, также. Одеты дети были далеко не по современной моде — просторная одежда, сшитая из цифры, на поясе у каждого нож, а у старших еще и Векторы. Парень, кстати, не выпускал свой пистолет-пулемет из рук. Мальчишка, всё еще не может наиграться в войнушку?

Семён в очередной раз удивился проработанности мира и характером его НПС. Не тупые болванки, с имитацией одного характера из обширной библиотеки профилей, а индивидуальный, с поправкой на возраст. Впрочем, он бы не удивился, если бы узнал, что все НПС в АД полностью индивидуальны, а не только ключевые персонажи, на которых завязаны квесты и локации.

У девочки лет восьми, при пристальном взгляде, ноги имели оранжевый оттенок, в то время как здоровый цвет является зеленым. Викинг начал разбираться с обретенной способностью. Теперь, визуально, он мог определять физическое состояние тех, на кого посмотрит. Для этого требовалось время и некоторая концентрация, но порой, как, например, сейчас, способность проявлялось спонтанно.

— Данилыч, а что у девочки с ногами? — Произнес Викинг, отправляя первую ложку горячий каши в рот.

Каша оказалась слишком горячей и, обжигая рот, Семен часто задышал, пытаясь остудить и не выплюнуть горячую еду. Младшие из детей засмеялись, да и старше улыбнулись, но тут же исправились, попытавшись вернуть на лица безразличные маски.

Подростки. Юношеский максимализм — первые попытки отрицания авторитетов старших и прочие радости гормональные бури в крови. Да и с чего бы им относиться к Викингу лучше? На вид он бомж, приблуда и окурок, чудом не ставший одним из зараженных, но скатившийся до животного вида в попытке выжить. Они судят по одежке и нельзя их в этом винить.

— Я же просил, будь добр, называй меня по имени отчеству. Я не приветствую панибратские отношения, тем более они пагубно влияют на подрастающее поколение. — Напомнил Данилыч.

— Все, все. Не повторяй. Не нравится Данилыч, будешь «Профессор» — Примирительно поднял руку Семен, и имя с прозвищем появилось над головой, теперь Евгения Профессора Севастьянова. — Так что с ногами у…

— …Маша. — Подала голос сама девочка и поправила съехавшие с носа очки.

— У Марии защемление нервных волокон. — Кивнул профессор. — Как ты это заметил? Защемление незначительное и Мария Игоревна даже бегать может.

— Дар у меня такой. — Отшутился Семен и продолжил поглощать свою, уже успевшую немного остыть, порцию каши с мясом.

Когда завтрак был окончен и профессор предложил детям прогуляться по территории, Семён подсел к нему поближе.

— Профессор, давай по чесноку. Тебе от меня что-то нужно, и я догадываюсь что. — Викинг не стал ходить вокруг да около.

— Так и есть, Семён. — Кивнул профессор.

По его виду было понятно, что это прозвище его коробит, но он принял для себя волевое решение не перечить, чтобы не оборвать налаженный с Викингом контакт.

— Пацан, который был с тобой, он не послушал моего совета, так? — сделал предположение Семён.

— И да, и нет. Егора отправил я. И, к сожалению, ты оказался прав. Он должен был вернуться максимум через час после того как мы с тобой распрощались, — профессор опустил глаза, было видно что груз ответственности всерьёз давил на него, — но у нас не было выбора. Провизия заканчивалась, а до Железногорска еще около семидесяти километров.

— Сколько у вас провизии? — Поинтересовался Семен.