Эдуард Поляков - A.D. Сектор

Наверное, у этого божьего одуванчика когда-то была семья, жена-старушка и пяток внучат, приезжающих в глубинку из города миллионника на лето погостить. А потом пришел последний день и сделал из дедушки фабрику по переработке живой плоти. Вполне возможно, что прежде чем набрести на Семёна с компанией он схарчил свою благоверную. А возможно и тех внучат, которых придумала яркая фантазия Семёна.

Так, не торопясь, периодически сверяясь с наладонником, тройка начинающих сталкеров вышла на грунтовую дорогу, в ста метрах от которой, и в самом деле виднелся красный советский внедорожник вместе с мужичком, еще не пожилым, но уже в годах.

— Привет, капитан. Мы по объявлению. — Тунгус снова помахал перед собой наладонником давая понять заказчику о цели визита их троицы.

— Вижу, кидайте свои пожитки на заднее сиденье, и давать толкать. Тут больше километра, на месте рассчитаемся.

Мужик был самый обычный. Высокий, немного сутулый и худощавого телосложения. Сухая кожа на которой начали проступать старческие пятна, но очень трезвые движения для того, чтобы назвать его стариком. Семён, Батыр и Тунгус побросали свои тощие вещмешки и оружие на заднее сиденье и когда заказчик сел за руль начали толкать старенькую Ниву.

Нужно было протолкать автомобиль чуть больше километра, но про скорость никто не договаривался, поэтому примерно на половине пути Сёма решил предложить перекур. Ноги все еще ныли, даже при пеших прогулках, а уж сейчас, когда они толкали перед собой, пусть и легковой но автомобиль, в лодыжках начались болезненные прострелы.

Викинг только оторвал ладони от нагретой солнцем двери багажника, чтобы вытереть пот и предложить перекур, как Нива затарахтела двигателем и рванула с места. Тунгус ловко отскочил, а вот Батыр, навалившийся на автомобиль всем весом не удержался и рубанулся лицом в пыльную проселочную дорогу.

Здоровяк поднялся и, матерясь вслух, стал озвучивать то, что он делает с кинувшим их заказчиком и его машиной, как вдруг осекся на полуслове и без разговоров поднял мускулистые руки над головой. Тунгус, было, дернулся уйти в кусты, но едва только скрылся за пологом зелени, как тут же показался обратно, тоже подняв руки.

Следом за Тунгусом из зелени появился Хохол. Бандос из Юпитерских вел Тунгуса на мушке. Батыра уже крутили трое, и хоть монгол не сопротивлялся, его периодически прикладывали ногами и прикладами. Сам же Викинг не стал строить из себя Василия Матросова и заложив руки за спину сам лег в пыль дороги.

Тут же из зелени леса появились еще четверо и спустя полминуты на его руках и ногах плотно затянулись по два пластиковых хомута. Инструмент электриков, используемый для обжимки проводов, нашел новое применение и в суровые времена постапокалипсиса, заменив с собой наручники.

Шум приближающегося автомобиля становился всё более четким. Возле них остановились два внедорожника, переделанные под пикапы с пулеметами и черная иномарка представительского класса. И если внедорожники были больше похожи на передвижные броневики, то Mercedes семисотой серии остановился в десяти сантиметрах, едва не раздавив голову лежащего в пыли Семёна. Сомневаться не приходилось, сам Старший приехал, чтобы наказать Викинга за то, что не погиб под пулями его пулемета.

Нас развели как лохов. Обидно и глупо. Такое можно ожидать от людей, но не от неписей, неужели компьютеры стали настолько коварны? — вертелись последние мысли в голове у Семёна, прежде чем вышедший из автомобиля Старший прямым в голову не отправил его в нокаут.

— Доброе утро, белоснежка. — даже сквозь бессознательное состояние Семён узнал голос Болта.

Что-то острое чиркнуло по скуле, и по щеке, медленно продираясь сквозь трехдневную щетину, потекла густая кровь. Семён медленно приходил в себя, в голове гудело, уши наполнял звон, в аккомпанемент которому, звучали голоса шестёрок лысого. Глаза. Их открыть было сложно. Сложно разлепить слипшиеся непонятно от чего ресницы.

— У него ресницы от гноя слиплись. давай я их срежу? — Произнес Болт с нервными нотками в голосе.

— Ага, давай. И потом Старший замисто нього тебе в клитку посадить. — Предупредил его Болт. — Облий його водою щоб вин прокинувся. (Ага, давай. И потом Старший вместо него тебя в клетку кинет. Облей его водой, он должен очухаться.)

Раздались шаги где-то справа, как раз тогда, когда Семена окатили скверно пахнущей водой. Слипшиеся от гноя ресницы, наконец, позволили раскрыть глаза, но это было не особо нужно. Болта и Гуцула Семён опознал и ещё по голосу, но ну а вошедшего можно было узнать по тяжелой поступи. Старший шагал грузно, словно мамонт, при его весе килограмм в двести, по-другому быть и не могло.