Макс Брукс - Мировая война Z

— Звучит правдоподобно.

— Ведь правда? (Неловкая пауза).

— Что?

— Ее так и не нашли?..

— Верно.

— И домик тоже.

— Да.

— А в Гонолулу никогда не слышали о наблюдателе с позывным «Мете Фэн».

— Молодец, пять баллов.

— Я…

— Вы, наверное, читали мой рапорт?

— Да.

— И мнение психиатра, которое приложили после официального допроса.

— Ну…

— Это чушь собачья, ясно? Ну и пусть я сама знала все, что она мне говорила, пусть психиатры заявляют, что моя рация сломалась еще до того, как я упала на землю, пусть Мете — это сокращение от Метис, матери Афины, греческой богини с серыми как буря глазами. О, психиатры просто пришли в восторг, особенно когда узнали, что моя мать выросла в Бронксе.

— А помните, как она говорила про вашу мать?

— У кого, черт возьми, не бывает проблем с матерью? Если Мете была пилотом, она привыкла рисковать. Она знала, что есть хороший шанс попасть в десятку с «мамой». Мете знала, что поставлено на карту, рискнула… Слушайте, если они решили, что я свихнулась, почему не запретили мне летать? Почему оставили на службе? Пусть Мете не была пилотом. Не исключено, что она оказалась замужем за летчиком, или хотела летать, но сдалась раньше, чем я. Может статься, Мете — лишь напуганный, одинокий голос, изо всех сил пытавшийся спасти еще один напуганный, одинокий голос от повторения своей судьбы. Какая разница, кто она была или есть? Мете появилась, когда я в ней нуждалась, и останется со мной до конца жизни.

Его называют Кость. Отсутствие красоты возмещается наличием силы. Словно выросший из скалы, готический град четырнадцатого века отбрасывает величественную тень на долину Плаканек. Дэвид Ален Форбс намерен запечатлеть его с помощью карандаша и бумаги в своей второй книге «Замки войны с зомби: материк». Англичанин сидит под деревом, его сшитая из лоскутов одежда и длинный шотландский меч дополняет картинку из времен короля Артура. С моим приходом Дэвид из безмятежного художника превращается в болезненно нервного рассказчика.

— Когда я говорю, что у Нового Света нет нашей истории неприступных укреплений, я имею в виду только Северную Америку. Конечно, есть испанские прибрежные крепости на берегах Карибского моря, есть те, что мы с французами построили на Малых Антильских островах. Еще руины инков в Андах, хотя их никогда по-настоящему не осаждали. [44] В Мачу-Пикчу во время войны было спокойно, но выжившие в Вилкабамба все же стали свидетелями мелкого внутреннего конфликта. В Северную Америку я, понятное дело, не включаю остатки построек майя и ацтеков в Мексике — помните битву при Кукулькане… эти тольтеки, да, когда они сдерживали стольких зомби на ступенях той чертовой пирамиды… Короче, под Новым Светом я понимаю Соединенные Штаты и Канаду.

Я не хотел вас оскорбить, прошу, не обижайтесь. Вы две молодые страны, у вас не существовало институциональной анархии, от которой страдали мы после падения Рима. У вас всегда было надежное правительство и достаточно сил для охраны закона и порядка.

Я знаю, дело обстояло иначе во время вашей экспансии на Запад, и никто не сбрасывал со счетов крепости, существовавшие до Гражданской войны. Мне бы хотелось когда-нибудь посетить Форт-Джефферсон. Слышал, выжившие просидели там немало. Хочу только сказать, что у Европы почти тысячелетняя история хаоса, когда само понятие физической безопасности терялось вне стен замка феодала. Понимаете? Наверное, я непонятно говорю. Давайте начнем заново?

— Нет, нет, все в порядке, пожалуйста, продолжайте.

— Вы подчистите глупости.

— Да.

— Хорошо. Замки. Ну… Я ни на минуту не собирался преувеличивать их важность в войне. Вообще-то, сравнивая замки с другими типами укреплений, современными, модифицированными и так далее, можно счесть их несерьезное защитой, только если они не спасли вам жизнь, как мне.

Это не значит, что мы должны молиться на мощные крепости. Для начала вам надо понять отличие замка от дворца. Многие из так называемых замков были всего лишь здоровенными домами или превращались в них, когда необходимость в обороне отпадала. В этих некогда неприступных бастионах пробивали столько окон на первом этаже, что снова закладывать их кирпичами смысла не имело. В современном многоквартирном доме с убранными лестницами и то безопаснее. К тому же эти дворцы строили только как символы статуса — например, Шато-Юссе или пражский замок. По сути, они были всего лишь смертельными ловушками.