Макс Брукс - Мировая война Z

Большая часть информации шла из Всемирной организации здравоохранения. ООН — шедевр бюрократии, но столько самородков таится в горах непрочитанных отчетов… Я обнаружил сходные случаи по всему миру, их отбрасывали, снабдив правдоподобными объяснениями. Однако такая информация позволила мне сложить полную картину новой угрозы. Объекты моих изысканий действительно биологически мертвы и враждебно настроены, и зараза явно расползается. Еще я сделал одно очень обнадеживающее открытие: как прекратить их физическое существование.

— Уничтожить мозг…

(Ухмыляется).

— Сегодня мы говорим об этом как о каком-то магическом заклятье. Святая вода и серебряные пули… но почему уничтожение мозга может быть только единственным способом истребления живых мертвецов? Разве это не единственный способ истребить и нас?

— Вы имеете в виду людей?

(Кивает).

— Разве это не наша суть? Просто мозг, в котором поддерживает жизнь сложная и уязвимая машина, называемая телом? Мозг не выживет, если уничтожить всего лишь одну Деталь или просто отказать ей в самом необходимом, пище и кислороде. Вот единственное измеримое различие между нами и живыми мертвецами. Их мозгу не требуются системы поддержки, чтобы выжить. Значит, надо уничтожить сам орган. (Приставляет воображаемый пистолет себе к виску). Простое решение, но только если видеть проблему! Учитывая, как быстро распространялась чума, я счел благоразумным запросить подтверждение в зарубежных разведкругах.

Я давно дружил с Полом Найтом, с самого Энтеббе. Идем использовать двойник черного «мерседеса» Амина принадлежала ему. Пол ушел с государственной службы как раз перед «реорганизацией» ведомства и устроился в частную консалтинговую фирму в Бетесде, штат Мэриленд. Приехав к нему, я с изумлением узнал, что он не только работает над тем же проектом — в свое личное время, конечно, — но и собрал не менее пухлое досье, чем я. Мы просидели всю ночь за чтением, не замечая ни друг друга, ни вообще ничего вокруг, кроме строк перед глазами, и закончили почти одновременно, когда на востоке начало светлеть небо.

Пол перевернул последнюю страницу, взглянул на меня и сказал очень спокойно: «Хорошего мало, а?» Я кивнул, он тоже, потом добавил: «Так что будем делать?»

— И был написан «отчет Вармбруна-Найта»…

— Хорошо бы его перестали так называть. В авторах было еще пятнадцать имен: вирусологи, оперативники из разведки, военные аналитики, журналисты, даже один наблюдатель от ООН, который присутствовал на выборах в Джакарте, когда в Индонезии случилась первая вспышка болезни. Каждый из них — специалист в своей области, каждый самостоятельно пришел к одному и тому же выводу еще до того, как мы с ними связались. Почти сто страниц текста. Лаконичный всеобъемлющий отчет. В нем — все наши мысли о том, как не допустить распространения болезни. Я знаю, военному плану, созданному в Южной Африке, придают огромное значение, и заслуженно, но если бы наш отчет прочитало больше людей, если бы наши рекомендации потрудились воплотить в жизнь, тот план бы не понадобился.

— Но некоторые все же прочитали и прислушались. Ваше собственное правительство…

— С грехом пополам, и только вспомните, какую цену мы заплатили.

При своей грубоватой внешности мачо и незаурядном шарме Саладин Кадер мог бы стать кинозвездой. Он дружелюбен, но вовсе не подобострастен, уверен в себе, но ничуть не высокомерен. Саладин — профессор градостроительства в Университете Халила Джибрана и, естественно, любовь всех студенток. Мы сидим под статуей человека, в чью честь назвали университет. Отполированная бронза блестит на солнце, как и все остальное в одном из самых роскошных городов Ближнего Востока.

— Я родился и вырос в Кувейте. Моя семья оказалась среди тех «счастливчиков», кого не изгнали в 1991 году после того, как Арафат объединился с Саддамом против всего мира. Мы не были богаты, но и не нуждались. Я жил неплохо, наверное, даже комфортно, и это сказалось на моих действиях в те дни.

Я смотрел передачу «Аль-Джазиры» из-за прилавка в «Старбакс», где работал каждый день после школы. В вечерний час пик от посетителей не было отбоя. Вы бы слышали этот рев и свист. Шум стоял просто невообразимый.

Конечно, мы решили, что это сионистская ложь, а что бы вы подумали на нашем месте? Когда израильский посол объявил Генеральной ассамблее ООН, что его страна вводит политику «добровольного карантина», что еще я мог подумать? Неужели я поверил бы в безумную историю, что африканское бешенство на самом деле новая чума, которая превращает мертвецов в кровожадных каннибалов? Как можно верить таким глупостям, особенно когда узнаешь их от своего злейшего врага?