Вячеслав Рыбаков - После Апокалипсиса

Стас впервые смотрит на осаждающих Убежище Защитников другими глазами. Он видит людей, пришедших защищать свой привычный мир. Для этих людей он, Стас, ничем не лучше тех ученых, что двадцать лет назад выпустили из секретных лабораторий смертельные штаммы вирусов. Только вирусы, убившие шесть миллиардов человек из восьми, нельзя было увидеть невооруженным глазом, а чума, которая расползается из Убежища, видна всем и каждому.

За окнами ревет пламя — Стас еще не видит его, только слышит, но хорошо представляет, как страшно должно быть сейчас Младшим. Надо их уводить, думает он, вот только куда? Через забор никто из них не перелезет, разве вот только Назар сумеет кого-нибудь левитировать, да и то вряд ли — он никогда не поднимал взглядом ничего тяжелее шарика для пинг-понга…

— Сжечь заразу! — торжествующе орут Защитники. — Сжечь заразу! Сжечь заразу!

Стас колеблется. Нужно отстреливаться, но теперь, когда атакующие подожгли дом, палить поверх голов бессмысленно. Это никого не напугает, а значит, нужно стрелять на поражение. Стас совсем не уверен, что ему удастся выстрелить в человека, пусть даже человек этот желает его смерти…

Снизу раздается душераздирающий вопль Ленки. Стас выскакивает на лестницу, держа перед собой винтовку, и останавливается, будто споткнувшись о невидимую стену. В каминном зале полно народу. Черные байкеры, бритые бойцы Джемала — всего человек двадцать. Дверь вырвана с мясом — валяется во дворе, привязанная металлическим тросом к кенгурятнику грузовичка. Младшие жмутся к стенам, в ужасе глядя на загораживающего дверной проем Джемала, за спиной которого бушует пламя. В правой руке Джемал держит огромный нож, в левой — белокурые пряди Ленкиных волос. Ленка стоит перед ним на коленях, Джемал слегка поглаживает ее шею острием своего ножа.

— Бросай винтовку, Стас, — предлагает он, — и с твоей телкой ничего не случится.

— Я тебе не верю, — говорит Стас, удивляясь, почему его голос совсем не дрожит. — Я тебе не верю, Джемал. Ты боишься, ты до смерти перепуган. Ты вошел туда, куда нельзя входить тебе и таким, как ты. Поэтому я тебе не верю. Отпусти ее, и тогда мы поговорим.

— Ага, — говорит Джемал, глядя на него взглядом человека, который только что придумал классную шутку. — Значит, ты хочешь диктовать мне условия? Петр!

Он кивает одному из своих — высокому, тощему как жердь парню, и тот, мгновенно выбросив вперед длинную руку, выхватывает из группы Младших Скворушку — тот стоит ближе всех и не успевает отшатнуться. Заламывает ему руку, заставляет опуститься на колени, а потом вытаскивает из-за пояса такой же нож, как у Джемала. Ну, может, чуть-чуть поменьше.

— Нас здесь много, Стас, — ухмыляется Джемал. — А ты один. Ты же не хочешь, чтобы мы перерезали твоих ублюдков, как поросят?

Стас аккуратно прислоняет винтовку к стене и отряхивает руки. Что ж, героя из него действительно не получилось.

— Спускайся, Стасик, — одобрительно говорит Джемал. — Поговорим…

Как только Стас оказывается внизу, к нему подскакивает давешний богатырь с цепью (сегодня она обмотана у него вокруг пояса) и изо всех сил бьет его ногой в пах. Стас падает на пол, пытается кричать, но крик застревает у него в горле.

Джемал наклоняется над ним, заглядывает в полные боли глаза.

— Я хотел убить тебя сам, — с сожалением говорит он. — Но здесь слишком много парней, которые на тебя злы Мне придется отдать тебя им. Молись, чтобы тебе повезло умереть быстро, мясник…

— Я не мясник, — шепчет Стас, продираясь сквозь невыносимую боль, — я доктор…

Он впервые осмеливается назвать себя доктором. Что ж, другого шанса ему все равно не представится…

Его окружают, начинают пинать ногами. Бьют поначалу не очень сильно, но потом постепенно распаляются, входят в раж, топчут подкованными сапогами… Где-то далеко-далеко ревут перепуганные Младшие.

Потом все вдруг затихает, и Стас с удивлением осознает, что больше не чувствует боли. Столпившиеся вокруг него Защитники отступают, словно потеряв к нему всякий интерес. Стас, кряхтя, пытается подняться на локтях — это получается у него не сразу, но, поднявшись, он встречается глазами со смертельно побледневшим Андреем и отчетливо понимает, что произошло, — эмпат просто забрал его боль себе. Идиот, хочет крикнуть Стас, идиот, что ж ты делаешь, тебе всего тринадцать, ты же убьешь себя! Но сил на крик у него уже не остается.

— Здравствуй, Миша, — говорит вдруг Джемал. — Вот ты и вернулся. Арсен, смотри, вот он, твой племянник, живой-здоровый…