Так и я. Проснулся ни свет ни заря… Промыл глаза… Дышать стало легче: пыль постепенно оседала, но повязку я все же отряхнул и снова смочил – теперь уже остатками воды… Из‑за плиты, с другой стороны от дивана, торчала нога, по видимому, принадлежавшая женщине… Вот так я, оказывается, и спал… На трупе… Как ни странно, за все время моих блужданий психика, похоже, начала перестраиваться, и я не испытал ровным счетом ничего – ни интереса, ни удивления, ни отвращения, ни жалости… Более того, из под ноги торчала пара легких мужских кожаных перчаток, оказавшихся мне впору и после примерки пополнивших мой скромный потрепанный гардероб.
За ночь тело затекло – я спал в одной позе – поэтому я немного растряс его, при помощи нехитрых упражнений создав вибрацию в руках и ногах. Перестав трясти кистями рук, растряся ноги, я прислушался ко всем изменениям внутри, услышал легкое гудение и, улыбнувшись сам себе, взял свой нехитрый скарб и направился в сторону универмага «Беларусь».
Раз уж пошла такая пьянка, может, там что‑то полезное найдется? По крайней мере, надо быть ко всему готовым, а для этого одной трубы, перчаток и набора «колес» маловато.
Идти было трудно, но все же намного легче, чем вчера. Постепенно моя походка стала мягкой и осторожной – ноги сами собой находили место, куда ступать можно, а куда нет, движения обрели плавность, хотя по–прежнему оставались корявыми и обыденными…
Так много я не ходил в последнее время, мышцы отвыкли от такой нагрузки и теперь из‑за молочной кислоты ощутимо побаливали.
Зрение тоже изменилось: я перестал тупо смотреть только перед собой или замечать только то, что мне надо было замечать по дороге, – так было в обычной повседневной жизни. Конечно, нет, оно не стало более зорким, я не научился видеть через стены, не видел в тех спектрах, в которых не видел ранее… Зрение перешло в другой режим: я замечал детали, малейшие движения и уж тем более я не смотрел теперь только вперед, точнее, теперь я смотрел не только вперед – я смотрел вокруг даже над собой. Убирая комочки гноя в уголках глаз и поймав себя на том, что пытаюсь смотреть с закрытыми глазами, отметил: что‑то таким образом вижу… Нечеткие очертания своих пальцев, кистей рук, руки. Списав видение на галлюцинации или на свет, проходящий через закрытые веки, тут же забыл о нем.
Настроение по сравнению со вчерашним вечером заметно улучшилось – плохих мыслей не было, в голове перегорели ненужные предохранители, отвечавшие за стереотипы, навязанные с детства. Слишком сильный стресс помог избавиться от гнета печальных мыслей; я не думал ни о чем лишнем, только о дороге, поиске и выживании. Я не думал о семье, я не думал ни о ком, кроме меня любимого, в противном случае накрутил бы себя и постепенно сошел с ума, к тому же распрощавшись с нервами.
Вот так я и шел, не спотыкаясь, обходя тела, обломки и битое стекло, попутно осматривал груды кирпичей и бетонных перекрытий, пока дорогу мне не преградила спортивная сумка. Сумка оказалась пустой, весьма вместительной, с наплечной лямкой, и лежала она рядом с большой кучей мусора. Происхождение сумки меня мало заботило, ибо теперь она принадлежала мне, и почти все мои находки стали ее содержимым. «Почти все» потому, что я заново все пересмотрел и все, на мой взгляд, испорченное и непонятное просто–напросто выбросил. По пути щедрые развалины одарили меня двумя поцарапанными и грязными бутылками минералки, тремя приплющенными, но сохранившими герметичность, консервными банками с чем‑то съестным. К тому же я нагло, при помощи трубы, отодрал от деревьев несколько бельевых веревок и кусок проволоки – авось на что‑нибудь да сгодится. Аккуратные мотки отправились в боковой карман.
Партизанский проспект являл собой печальное зрелище: развороченные, расплющенные машины, разрушенный мост, трупы… Переходить проспект решил рядом с остатками моста. И чуть не поплатился за это – сзади послышался рев мотора. Оглянувшись, я увидел, что в метрах десяти от меня, там, где дорога обрывалась рельсами и пустотой отсутствующего моста, пространство рассекли два луча от фар. Нет, водитель не тормозил – машина со всей дури полетела вниз. Слава Богу, левее! – я рефлекторно отпрянул в сторону. Врезалась капотом в бывшую V–образную опору моста, встала вертикально и взорвалась. Единственным выжившим в катастрофе вновь оказался я. Отчего и куда он так «летел», осталось для меня полной загадкой. Почему не ехал медленно, ведь так хоть что‑то видно. Все тело тряслось мелкой дрожью от очередной порции адреналина. Наверное, я все‑таки никогда не привыкну к нему, скорее, раньше стану наркоманом или «адреналиноманом» – не знаю, как правильно, может, это и к лучшему.
Читать дальше