Андрей Русанов - Охотники на людей

Подползаем к просевшему одноэтажному строению: стены, исчерченные многочисленными трещинами стены заросли плющом, вокруг заросли кустарника и лопуха. Окна закрыты снаружи тяжелыми ставнями. Покрытая мхом крыша в нескольких местах прохудилась. Деревянная дверь – серая, с давно облупившейся краской – кажется сгнившей. Ни дать ни взять – барак. В окна не заглядываем: все же свет попадает внутрь с нашей стороны, поэтому любое наше движение будет заметно. Подпираем дверь небольшим бревном – если в доме кто‑то есть, оно задержит, пусть и ненадолго…

Помню, давным–давно именно таким нехитрым способом подстраховали себя неизвестные угонщики. Только вот незадача, уже успел забыть, где, но ведь важно не это, правда? Неважно, где и когда, иногда даже неважно, кем, а важно, как и что было сделано. Надеюсь, вы согласитесь со мной?

Я сосредоточен. Как в какой‑то песне, «бьет по глазам адреналин», сознание ловит любой, даже самый тихий шорох, самое незаметное движение. Барак пройден. Выходим к двухэтажному зданию. Похоже, двери выломаны совсем недавно – щепки совсем свежие. Перед входом – куча старого мусора. Пригнувшись, подходим с Михом справа, Бронислав и охотник – слева. Черт! Раньше никогда не зачищал здания. Надеюсь, сейчас тоже не придется. Хочется верить, что дом давно покинут людьми и из постояльцев в нем лишь крысы… Просто пробежим и бегло все осмотрим… Пустые дверные проемы. Иду впереди с мечом наизготовку, меня страхует Бронислав, Мишу же прикрывает охотник.

Под ногами битый кирпич. Ступаем очень аккуратно, стараясь не шуметь и ни обо что не пораниться. Вокруг горы мусора: насквозь проржавевшие и оттого будто прозрачные консервные банки, посеревшие от времени расплющенные пластиковые бутылки… Чем‑то нестерпимо воняет.

Чисто…

По ветхой лестнице поднимаемся на второй этаж. Щека приросла к прикладу, зрение странным образом изменилось: оно то суживалось, то, сливаясь с подсознанием, охватывало весь этаж целиком. Ни одного лишнего движения. Идем парами, одну возглавляет Мих, вторую я.

У нас автоматы. Глупо было бы стрелять, но мы и не стремимся. Кузнец на базе сделал прекрасные четырехгранные штыки, раны от таких не заживают. Все новое – хорошо забытое старое. Наше ноу–хау пришлось по душе многим воинам, и многие пленные во время испытаний нового оружия прокляли нас… Но это уже совершенно другая история…

Второй этаж ничем нас не порадовал –здание оказалось пустым. Ни намека на людей и их присутствие. Ничего полезного. Трещины, облупившаяся до выщербленного от времени и влаги красного кирпича штукатурка, горы мусора, битого стекла, пластика, проржавевшие до дыр железки и прочее, прочее…

Чисто…

Выходим. Пригибаясь, двигаемся вдоль стены. В этот раз прикрывает Мих – мы с ним давно научились доверять друг другу спину. На войне иначе никак – не доверяешь, не веришь – не иди с человеком никуда: неровен час, получишь нож в спину, а то и вовсе в живот… Чертово место… Все время кажется, будто за нами кто‑то наблюдает, и от этого по телу бежит холодок.

Вот и все…

Ни в одном из нескольких последующих строений – никого и ничего. Только груды мусора или, скорее, трухи. Правда, нам повезло, если, конечно, можно считать везением то, что мы нашли покинутый лагерь.

Бегло осматриваем бивуак. Остывшее кострище, сгоревшая тренога из свежесрубленных орешин, на которой, видимо, крепился котелок… Но что нас действительно заинтересовало – это несколько консервных банок явно из‑под тушенки, не покрытых ржой, но зато в толстом слое солидола.

Почти совсем рассвело.

Пора выбираться. Под яркими лучами солнышка мы будем тут, как на ладони.

Так же, как и пришли, тремя группами аккуратно и тихо покидаем руины заброшенного города… Охотники говорят, что стоянка покинута ночью, но «горожан» еще можно догнать. Конечно же, мы пустимся в погоню, но немного позже… Минут через десять–пятнадцать… Надо дождаться проводников – сегодня они в арьергарде.

А пока меня всего трясет. Напряжение ушло, а вместе с ним ушли силы. Начинается дождь. И пусть он спрячет от нас всех и вся, но точно так же и нас скроет от чужих глаз. Если хочешь дольше прожить, то лучше уж дождь, чем ясный солнечный день.

Тянуть нельзя – выдвигаемся. Охотники идут впереди…

Все же интересно, какую роль отвела судьба нашим проводникам, коих вполне успешно заменяют охотники? Иногда во время коротких привалов, когда гудели уставшие ноги, а тело отказывалось повиноваться, я спрашивал себя об этом, да и кое о чем другом, но ответа так и не нашел. Пути Господни неисповедимы – я давно понял, что это самый верный ответ на любой – самый каверзный – вопрос.