Светлана Гончаренко - Прошлой осенью в аду

К счастью, в эту минуту троллейбус натужно завыл и замедлил ход у остановки. Я еще крепче стиснула в руках сумку и целую вечность ждала, пока последний пассажир не вползет в двери. Капитан Фартуков одной рукой придерживал меня за талию, другой галантно помогал выходящим и входящим. Когда двери готовы были с сопением стиснуть передо мной створки, он неожиданно пихнул меня со ступенек и прошипел «Бегом!». Я совершила что-то вроде балетного прыжка, причем не вполне удачного, потому что зацепила каблуком тележку какого-то дачника, изготовившегося к выходу на следующей остановке. Тележка накренилась, жестоко скрипнула, и вслед за мною во тьму и неизвестность обрушились помидоры, тупо стуча по троллейбусным ступенькам и тротуару. Кажется, я даже раздавила один: что-то противно брызнуло мне на лодыжку

— Чертова каракатица! — накрыл меня из троллейбуса сиплый немолодой бас. Но скрежет дверей и вой отчалившего троллейбуса заглушили его. Я тяжело и сбивчиво дышала, будто уже отмахала стометровку. Помню, я зачем-то оглянулась. Троллейбус полз вперед, и я увидела маньяка в белом плаще, который метался внутри, за закрытой дверью. Он пробился-таки к выходу и теперь бессильно хватал меня сквозь пыльное стекло, прижимал к нему белое искаженное лицо, и губы его шевелились.

Этот кошмар вернул мне силы. Я бросилась бежать в сторону дома. Капитан Фартуков вытолкнул меня из троллейбуса не на моей остановке, а на предыдущей. Я промчалась тогда километра полтора, не чуя под собой ног. Было уже совсем темно, но бежала я по людной улице и то и дело натыкалась на прохожих. Всюду мерещился мне весь белый, даже покойницки голубоватый маньяк. Чудилась и всякая чертовщина: вот маньяк останавливает троллейбус и догоняет меня на своих длинных нечеловеческих ногах. Вот он, неведомо как разузнав мой адрес и съежившись до размеров некрупного бродячего кота, караулит меня за дверью подъезда. А вот он тянет меня в лифт, а я не могу ни противиться, ни кричать.

Когда я трясущимися руками вставила ключ в дверь и ворвалась, наконец, в свою квартиру, я первым делом разрыдалась от ужаса. Выключатель я никак не могла поймать в темноте — он уползал от меня, как живой. Но вот назойливо, но безусловно засияли все лампы. Я взялась за дело. С я фонариком заглянула под кровати и в шкафы, тщательно заперла дверь и даже забаррикадировала ее тумбочкой с телефоном. Я горько пожалела, что Макс, как назло, ночует у бабушки. Я осталась одна и не знала, что делать.

Нет, я и тогда понимала, что мой психоз нелеп и глуп, но все-таки никак не могла успокоиться. Я сунулась было в ванную, но пулей вылетела оттуда. Все виденные мною до того фильмы — страшилки и психодрамы одновременно воспряли в моей памяти, хотя память у меня далеко не феноменальная. Проклятые видения с потрясающей отчетливостью встали передо мной и впились в меня, как вампиры. Ведь все цивилизованное человечество как дважды два знает, что если в подобной ситуации женщина (причем красивая, как утверждает капитан Фартуков) встанет под душ, то маньяк тут же исхитрится и удушит ее. Если она вздумает принять ванну, то он же утопит ее самым жалким образом. Я, конечно, бодрилась и убеждала себя, что все это только бредни гнусного жирного Хичкока и его бездарных подражателей. Если я войду в мою ванную, то уже никакой даже самый плюгавый маньяк, туда не поместится. Да там повернуться негде, чтоб душить! К тому же маньяку придется преодолеть железную входную дверь, а мой бывший муж некогда сработал ее из ворованной танковой брони и утверждал, что ее не возьмет даже гранатомет "Муха". И потом, разве я одна на свете? Ведь сейчас я отлично слышу, как за стенкой соседи Дегтяревы ругаются, хохочут и отпускают затрещины своим визгливым близнецам. Мне очень милы были теперь эти звуки, хотя обычно раздражали. Я стыдила себя, смеялась над собой, но все равно Хичкок брал свое — войти в ванную для меня было все равно, что лечь в отверстый гроб. Я поплескалась кое-как на кухне (к счастью, кошмаров у кухонной раковины мне не удалось припомнить), сжевала с трудом банан и поплелась в спальню.

Как странно! Еще недавно я лихорадочно металась по квартире, ползала под кроватями, волокла тумбочку, а тут в один миг усталость навалилась на меня. Я ощущала, сколько она весит: если я еще немного поброжу по комнатам, то не дотащу ее до кровати. Я выключила большинство ламп. Здравый смысл еще бодрствовал, но уже таял неудержимо, как масло на горячей сковородке. Я свалилась на кровать, как попало скинула на коврик одежду и собралась погасить лампу у изголовья. Я уже начала смотреть какой-то сон. Он бежал передо мной как бы на прозрачной кинопленке, сквозь которую я смутно еще видела стены, одеяло и собственную руку на выключателе лампы. Вдруг на ночном столике, где стояла лампа, я заметила брошенную впопыхах сумку, а на ней прямоугольник визитной карточки.