Мэтт Ваймен - Саведжи

— Ответ кроется в рыбьей муке и рыбьем жире, — сказал он ей и повернулся, показывая тарелку в руках. — Они занимают основное место в их рационе. Питаясь себе подобными, они лишь процветают. Да, ты можешь предложить им растительные заменители, но они быстро зачахнут, а я хочу для своих крошек только лучшего.

Олегу, в семье просто деду, оставался ровно год до того момента, как он отпразднует столетие жизни. Как и сын, Титус, он имел лысину и густые брови. В облике сморщенного и видавшего виды мужчины самым поразительным была его длинная седая борода. Она заставляла его казаться безмерно мудрым, похожим на человека, который выпустил несколько томов объемных русских романов. В один прекрасный момент его взгляд мог пленить вас. А в другой вы могли принять его за пропащую душу, кричащую о помощи в переулке. С того момента, как выпали его последние зубы, дед предпочитал пюреобразную пищу. И что бы ни было в меню, Анжелика просто пропускала все через блендер, после чего он благополучно поедал пищу. Как и все остальные члены семьи, дед наслаждался остатками вчерашнего ужина. Его чаша с соломинкой, через которую он ел, стояла на подоконнике на подносе.

— Принести? — спросила Саша, заметив чашу.

— Подождет, — ответил ей дед. — Задержись на минуточку. Я слышал все, что только что происходило внизу.

Дед занимал чердак семейного дома. Титус превратил мансарду в простые, чистые и светлые комнаты, когда дед переехал к ним после кончины жены. Саша и Иван росли, когда он уже жил с ними. Он не слишком часто покидал свою комнату. Но его дверь всегда была открыта для тех, кто желал провести с ним время. Саша считала себя счастливицей. Олег был не из тех дедушек, которые складывали руку лодочкой около уха и что-то невнятно бормотали. Прежде всего, ему нравилось слушать так же, как и говорить, потому после ссоры с отцом Саша и отправилась наверх.

— Почему он пытается все контролировать? — спросила она, присаживаясь рядом с дедом, заканчивающим со своим пюре. — Иногда кажется, что он хотел бы, чтоб у меня был выключатель, которым можно было бы щелкнуть в случае, если я не оправдываю его надежд.

— Это из-за Джека? — спросил он, поставив чашу рядом с аквариумом. — Иван мне все рассказал.

Саша закатила глаза.

— Значит, ты знаешь, что он вегетарианец.

Дед прошел через комнату. Он выглянул через окошко в крыше. Полноценных окон на чердаке не было. Лишь несколько маленьких окошек, открывающих вид на небо, да картины на стенах с семейными портретами и пейзажами из его прошлого.

— Это худшее, что может случиться с человеком, — сказал он. — И твой отец лишь пытается оградить тебя.

— Он всегда таким был? — спросила Саша, когда дед присел рядом с ней. Тот кивнул, рассматривая внучку.

— С детства. Но ты должна понимать, почему семья так важна для него. Он знает о своих корнях, Саша. У меня ничего не было. Мы с твоей бабушкой приехали сюда с лохмотьями за спиной. Мы словно в аду оказались. Опыт изменил нас, а у него оставил сильное чувство, что выжить в этом мире можно лишь держась вместе. Что мы и сделали, — сказал он под конец и посмотрел на стол, — во время осады.

Саше не нужно было просить деда объяснить. Не потому, что она боялась многочасового рассказа об исторических временах. Когда он впервые поделился воспоминаниями о происходящем во время Второй мировой войны, Саша и Иван сидели, едва дыша. Когда он завершил рассказ, обоим внукам стало ясно, что услышанное нельзя рассказывать вне дома. И только позже, после следствия, стало ясно, что в саге о семье Саведжей Олег — актер первого плана.

Без сомнений, военный опыт деда внес свой вклад в их понимание семьи. Олег Федорович Завадский, наряду с остальными жителями Ленинграда, терпел немыслимые лишения, когда вражеские силы окружили город и отрезали от остального мира. В течение более двух лет, в том числе жестоких, суровых и горьких зим, никто не мог выбраться за границы города, а почти все пути снабжения были перекрыты. Люди жутко страдали без пищи. От голода умерло почти полтора миллиона человек. А выжившие были вынуждены испытывать пределы находчивости. По мере роста голода люди собирали в лесу ягоды, после чего перешли к охоте на птиц и крыс. Позже, уничтожив едва ли не всех животных, они отчаянно варили бульоны из кожаных ремней и слизывали клей с обоев. Олег был из их числа. Оставшись в родном городе с невестой, которую должен защищать, он пообещал себе, что переживет этот ужас любой ценой.