Глеб Исаев - Ангел Специального Назначения

«Стоп! - Оля вернулась в мыслях к событиям последних часов. - Это все после. Сейчас главное использовать аварию с максимальной выгодой».

Вновь проследила траекторию полета, моделируя ситуацию, и направилась к перевернутой машине. Примерилась, вытянула успевшее окоченеть тело Петра из салона, пользуясь лопатой, словно монтировкой отжала водительскую дверцу, распахнула. Отступила на пару шагов, и взглянула на созданную мизансцену. - А что, все в цвет. Я на пассажирском сидении, таксист за рулем. Машина перевернулась, вот он вывалился, и виском об этот камень долбанулся.

Задержала взгляд на покойнике. - «Пустой конечно, был человечек, но ведь человек. Да и сама хороша. Нет что бы вполсилы угомонить, так со всей дури влепила. Ясно что не специально, скорее от страха, но ему от этого легче не станет».

- Эй, вы живы!? - Прервал ее раздумья голос с дороги. Водитель груженого щебнем Камаза остановил машину возле обочины, и заинтересовано вглядывался в картину ДТП.

- Живая! - Крикнула Оля в ответ, и показала на лежащее возле нее тело. - А водителя убило.

- Точно целая? С лицом-то что?

- Нормально! Поцарапало только, уже залепила… Позвоните в милицию… Водитель, он не дышит. Я боюсь. Не знаю, что делать.

Мужик спрыгнул с подножки, подошел ближе, посмотрел на Петра, лежащего головой на камне.

- Не повезло мужику. - Вздохнул он, тронув холодную руку. Как вас так угораздило, на ровной трассе-то?

- Обгоняла машина, потом вильнула. Мы с дороги…, и как завертело… Ой, да я не соображаю ничего. - Отозвалась Оля, добавив в голос истерических ноток.

- Подрезал. Это бывает. - Понятливо закивал головой водитель. - Летят, торопятся, сволочи…

Он не закончил, вынул из кармана сотовый телефон: - Я позвоню сейчас, ГАИшникам.

Коротко, профессионально обрисовав ситуацию, водила нерешительно переступил обутыми в кирзу ногами: - Мне это… ехать надо. Тебя в больницу отвезти?

- Не надо. Я милицию дождусь. Им ведь все рассказать надо.

- Ну да. Ты номера тачки той не запомнила?

Оля помотала головой:

- Жаль. Найти трудновато будет. - Водитель грузовика покосился на ее лицо. - Там у тебя кровь течет, давай в Скорую позвоню?

- Да лицо ладно… Вот голова что-то кружится. И тошнит. Позвоните, если не трудно. - Решилась Оля.

Шофер потыкал кнопки телефона, ободряюще подмигнул ей и вызвал скорую, слегка преувеличив беды потерпевшей.

- Иначе хрен их дождешься. - Пояснил он. - Я сам как-то два часа на морозе ждал. - Он глянул на дорогу. - Ладно, поеду. Все равно ничего не видел, а если менты застанут, потом в свидетели впишут.

Камаз фыркнул глушителем, и унесся, а Оля осталась сидеть одна на промозглом ветру.

Ждать пришлось долго, и замерзнуть она успела всерьез. Поэтому играть почти не пришлось. Трясло вполне натурально. Мучить и без того находящуюся в состоянии шока пассажирку ГАИшники особо не стали. А что тут, собственно неясного? Поэтому сняли стандартные показания, заставили подписать бланк, и даже напоили горячим кофе из термоса. Благо, что наконец то подоспела и машина скорой.

Врач констатировала смерть водителя, мимоходом осмотрела повреждения пассажирки, и, даже не выказав удивления швами под серым от пыли пластырем, дала знак грузить пациентку в УАЗ.

Оля лежала на стылом брезенте носилок, и тихо зверела. Сейчас, когда все произошедшее с ней выстроилось в одну цепь, ей оставалось корить только себя. За все. За то, что не смогла предусмотреть иезуитскую хитрость неизвестного доброжелателя, воспользовавшегося их отсутствием, что не проявила должной бдительности когда вернулась на яхту. Даже за то, наконец, что смогла переломить ситуацию и выдернуть их из камеры. Ведь останься они там еще на пару дней, глядишь ситуация могла обернуться и по другому.

Чувствовала, как бегут по пыльным, стянутым щекам слезы, и ничего не могла с собой сделать. А может и не хотела. Невозможно быть все время собранной и предусмотрительной. Как ни крути, а чужой опыт он все-же чужой. И тяжело понимать, что именно из-за тебя погибло три неплохих человека. Ведь не втяни она их в свою идиотскую затею, ничего бы и не было…

Голова, которой досталось в очередной раз начала нестерпимо болеть. Эта тупая, ноющая боль, выводила из себя куда сильнее, чем привычный, к которому смогла притерпеться, зуд в заживающих порезах.

Попыталась взять себя в руки, но сосредоточиться мешал гундосый, окающий голос, звучащий в динамике.

Это сидящий на переднем сидении санитар, настроил приемник на неистребимый шансон, и врубил погромче.