Стивен Кинг - Сборник Рассказов

Иногда — часто — он задавался вопросом, как банка с печеньем появилась у его матери. Когда он спросил об этом у отца, Джордж Олдерсон только покачал головой. «Эта старая синяя керамическая банка? Понятия не имею. Она участвовала во всех этих церковных распродажах, считала, что это лучшее развлечение в мире, и иногда она приносила домой вещи. Банка из-под печенья, пожалуй, была одной из них». Он раскурил трубку и выпустил ароматное облако «Черри Бленд». «Это было тогда, когда ее мозги были на месте. Еще до этой бредовой карты.»

Неделю или около после того, как он разделался с горой печенья, Ретт вернул синюю керамическую банку, на чердак. Перед отъездом он открыл крышку в последний раз. Банка была полной до краев, до него донеслись манящие запахи ванили и шоколада. Печенья были такими же свежими, как всегда, сладости маскировали окно в темноте, бурлящий мир, который всегда находился в состоянии войны. Он подумал, если бы он носил те часы Булов, то положил бы их внутрь банки, при этом секундная стрелка остановилась. Она могла остановиться, даже если он приложил бы часыксиней керамической поверхности банки. Но часы пришлось вернуть Питу .

Он подумал, а не взять ли еще одно печенье — совершить еще один акт причастия — и не поддался искушению. Он водворил крышку на место и покинул чердак.

Слишком много сладостей не очень хорошо для вас.

— В конце концов, мы поместили отца в дом престарелых, — сказал Ретт. — Там было хорошо, но не так хорошо, как здесь. Он не возражал, потому, что уже тогда стал плохо соображать, хотя ему было едва за пятьдесят. Казалось, на него навалилось все и сразу. Это было несправедливо, но мы продали дом — Пит и я — и разделить прибыль. Я переехал в город, и купил собственное жилье. Я перевез с собой несколько предметов мебели ну и конечно же… банку с печеньем. Я перевез и её тоже, хотя никогда не открыл его вновь.

— Никогда? — У ребенка не укладывалось в уме.

— Никогда. Я встретил девушку, мы поженились, у меня родились дети, включая и твоего деда — я приобрел бизнес, я работал. Сейчас Автомагазины Олдерсона есть не только в Мидвесте, но и несколько на Юге.

— Вау, и ты живешь здесь?

— Это место не хуже других, — сказал Ретт, и по-своему был прав. Он измерял время до конца своей жизни в бинго, ну и что с этого? У него все-таки было несколько друзей, и вам придется отмерять время до конца жизни в чем-то. — Я некоторое время жил с внуком Пита — это твой дядя, или, может быть, твой двоюродный дядя, я всегда путаюсь в таких вещах — но, когда почувствовал, что становлюсь в тягость, пришел сюда. Как кто-то сказал, рыба и гости начинают вонять через три дня, а я находился у твоего дяди Билла намного дольше. Это окольный способ вернуться к твоему вопросу, Дейл, но сначала позволь мне задать вопрос тебе. Во что из сказанного мной, ты поверил?

Мальчик хранил тишину в течение долгого времени. Ретт уважал его молчание. Наконец он сказал:

— Я не знаю.

— Честный ответ, но я думаю, что ты можешь сделать кое-что получше. Если захочешь. Мои вещи все еще хранятся на чердаке Билла Олдерсона. — Он делал это с широко раскрытыми глазами, делает ли он одолжение ребенку, сказав ему об этом? Или проклинают его? Ну, так или иначе, он был здесь и сейчас. — Там несколько очень старых костюмов, они могут быть снова в моде, медали, которые я заслужил на той войне — одна из них Серебряная Звезда, верь или не верь — и банка с печеньем.

— В самом деле? — Голос Дейла был мягкий до благоговения, его глаза настолько расширились, что он выглядел скорее на шесть, а не на тринадцать.

— Если она не разбилась, то да. Ты мог бы проверить. На самом деле, я дарю её тебе — думай о ней, как о предварительно полученном наследстве, и уже скоро все будет не предварительно. Там есть печенье. Я уверен, что они еще свежие. Только…будь осторожен.

— Я буду! Я буду!

Ты небудешь подумал Ретт. Ты не сможешь продержаться дольше, чем моя мать. Или я. Дольше, чем смог бы продержаться Джек, если бы был жив. В конце концов, мы все предпочитаем горькое сладкому. Это наше проклятие. Ты перевернешь банку с печеньем вниз головой, и выбросишь все, что там внутри, чтобы заглянуть в тот другой мир. А после этого…

— Спасибо, Ретт! Спасибо!

Ретт похлопал своего правнука по плечу артритной рукой, улыбнулся, и подумал : после этого ты поступишь по своему усмотрению.