Даниэль Вайс - Первый виток спирали

И сейчас, находясь в настолько привычной и умиротворяющей обстановке, Мари первым делом решила принять душ, чтобы побыстрей смыть с себя запах больницы и медикаментов, уже успевший ей изрядно опротиветь. Встав под теплые струи воды, она старалась не подскользнуться на кафеле своими, все еще слабыми после комы, а теперь еще и утомленными после длительной ночной прогулки, ногами. К тому же, под горячим душем, глаза ее почти сразу начали устало закрываться.

«Ты сильная, Мари, ты сможешь все это пережить. Ты должна, — морально настраивала она саму себя, стараясь гнать подальше мысли о том, какие осложнения со здоровьем она может получить вследствие своего внезапного побега из больницы, — Я просто потом пойду в какую-нибудь другую клинику. В хорошую. Завтра же расскажу Энни, что в этой больнице меня пытались убить, и она поможет мне найти нормальную клинику, с нормальными врачами… Так, стоп!! — резко прервала она свой полусонный поток мыслей, — А, в итоге, Энни неизбежно подумает, что у тебя какие-то проблемы с головой. Как уже, наверняка, подумали медики, когда обнаружили, что ты сбежала из больницы. И, особенно, когда они узнали, каким именно способом ты это сделала…».

— Черт! Черт! Черт!! — отчаянно выругалась девушка вслух, — Ну, и что мне теперь со всем этим делать?!

Мысль о том, что она, возможно, зря сбежала из больницы, Мари сразу же решительно отбросила в сторону. Ведь даже если весь медперсонал, который там остался и не связан никоим образом с теми странными людьми из ее сна, то как она, черт возьми, должна это понять? Как и разобраться в том, кому из них можно доверять, а кому нет.

«Что, вообще, за сумасшедший бардак творится, в последнее время, в моей жизни? — продолжала размышлять она, после того, как вышла из душа, насухо вытерлась, и забралась ненадолго под мягкое, уютное одеяло на собственной кровати, — Когда я очнулась после комы, все вокруг, по идее, должно было прийти к какому-то логическому сюжету. Однако, сначала я обнаружила аммонит. А ведь я, до сих пор, так и не помню, был ли он у меня раньше. Затем появилась эта чокнутая медсестра, которая пыталась меня задушить, и которая была до этого в моем бредовом кошмаре. А следом появился Джесс, который снова помог мне и, как ни в чем не бывало, предложил мне не бросать свои попытки все вспомнить. И что же тогда все это, в итоге, такое?! Многоэтажный сон, где я лишь перешла с одного уровня кошмара на другой? Последствия черепно-мозговой травмы, из-за которых я стала путать между собою сон и реальность? Ведь может быть и так, что и та медсестра, и Джесс мне попросту приснились, и этот сон запустил в моем мозгу навязчивую манию преследования. Или все это, действительно, какой-то непонятный для меня заговор, а все эти люди являются частью какой-то секты, которая, с одним только им известной целью, сводит людей с ума? Вот только совершенно непонятно, какими методами они всего этого добиваются?».

Мари уже практически явственно ощущала, как ее мозг, медленно, но верно, закипает. Слишком уж много вопросов и, при этом, почти совсем никаких ответов. Слишком много несостыковок и белых пятен. А самое ужасное то, что теперь стало совершенно непонятно, за что ей следует держаться и куда двигаться дальше. Ведь даже в том нелогичном, черно-белом мире у нее, хотя бы, была определенная, четкая цель. А что осталось у нее теперь?

«На самом деле, у меня все еще есть опора. И это моя Энни, — резонно отметила по себя Мари, — Надо просто понять, каким образом я могла бы ей все это объяснить. Ведь только ей одной, на всем белом свете, я могу по-настоящему доверять. И только лишь она одна никогда не оставит меня в беде, в какую бы адскую ерунду я, в итоге, не вляпалась».

Размышляя подобным образом, Мари почувствовала нахлынувшую на нее сильнейшую волну усталости. И эта волна сопровождалась плаксивыми, ипохондрическими настроениями. Девушке стало навязчиво казаться, что, теперь, когда она сбежала из больницы и находится дома совсем одна, ей неизбежно станет хуже. И, может быть, она даже умрет здесь, а ее еще долгое время никто не хватится. К этим идеям добавлялись мрачные мысли о том, что, может, и вправду, в ее жизни нет и никогда не было никакого Джесса и всех остальных, связанных с тем странным миром, персонажей. Просто из-за травмы мозга ее крыша настолько безнадежно съехала, что она никогда уже не станет прежней и будет всегда продолжать путать реальность с вымыслом. А, в итоге, ее упекут в психушку, где она и проведет всю свою жизнь, до конца своих дней.