Домагой Курмаич - Мать Ученья

Больше Тесен никого не посылал.

— Вот именно, — сказала Ильза. — К тому же, того, кто попробует проникнуть сюда без спроса, ждёт неприятный сюрприз. Я запросила академию разместить в доме дополнительные обереги, раз уж здесь собрался почти весь класс. К слову, предлагаю начать занятие — сами понимаете, времени у меня немного, всех экспертов изменения привлекли к восстановлению города.

Выслушав нестройный хор голосов, Ильза приступила к демонстрации. Наверное, самыми внимательными зрителями были Кириэлле, Кана и Ночка — когда еще выдастся увидеть магию вблизи.

Академия не работала уже месяц, с самого вторжения. Её здания изрядно пострадали в ходе уличных боёв, к тому же профессоров, как опытных магов, направили помогать с ликвидацией последствий. Предполагалось, что занятия возобновятся через неделю — чтобы возмущённые родители не потребовали деньги назад; пока же студентам сказали просто ждать.

Большинство так и поступило, радуясь дополнительным каникулам — но нашлись и те, кто не захотел терять месяц оплаченного времени. Они собирались в учебные группы и занимались самостоятельно.

Группа Зориана была одной из ведущих, во всяком случае, на третьем курсе. Он предпочёл собрать свою — чтобы не выбирать между любителями проводить ночи за карточным столом и малолетними интриганами, набирающими себе свиту; к тому же он знал людей, действительно интересующихся магией. Поначалу его объявление о наборе в группу удивило одноклассников — раньше он не проявлял подобных инициатив, да ещё и прогулял почти весь первый месяц. Но когда он уговорил Ильзу и ряд других профессоров время от времени читать лекции — чем не могли похвастать большинство других групп — отношение переменилось.

Тем более, что Акоджа, известная своим ответственным подходом, ушла из своей группы и присоединилась к Зориану.

К нему даже просились студенты со старших курсов — правда, Зориану пришлось им отказать. Он не планировал тратить всё время на организацию обучения — о карьере учителя он точно не мечтал.

— Не понимаю, что я делаю не так? — пожаловался Каэл.

Зориан посмотрел на морлока, затем — в открытую книгу с описанием заклятья.

— Всё так, — ответил он. — К самому заклинанию никаких претензий. Тебе просто не хватает навыка плетения. Если хочешь, я покажу нужные упражнения.

— Здорово, — пробурчал Каэл. — Опять упражнения плетения. Ты всё больше напоминаешь этого своего Ксвима.

— Конечно, он же его куратор, — сказала Коприва. — Я слышала, если попал к нему — будешь до конца учёбы мучить плетения.

— Как будто Зориан мучается, — буркнул Эдвин. Его, как и Зориана, не спросив, записали к Ксвиму, и парень до сих пор был недоволен. Скорее всего потому, что его интересовали големы, а отнюдь не плетения. — Он, наверное, первый студент за всю историю академии, которого полностью устраивает обучение у этого типа.

— Вы не поверите, сколь многие благодарны урокам профессора Чао, — поддразнила Ильза. — Большинство не ценит его талант, но всегда найдутся один-два способных студента, для них его обучение идеально. Вы же не думали, что академия просто так держит его куратором?

— Понятно, что он разбирается, но обязательно быть таким грубым? — надулась Киана. — Мне он в прошлый раз сказал, что мои навыки плетения "совершенно неадекватны". Уверена, моё плетение не ниже среднего.

— Думаю, даже выше среднего, благодаря Ксвиму и его требовательности, — вставил Зориан.

— Профессорский любимчик, — фыркнула она.

Зориан был практически уверен — Киана занимается с ними только из-за Рэйни, а не потому, что её интересует магия… Но, к её чести, она старалась не отставать, и когда Ксвим критиковал её в своей обычной манере — обижалась, но прилагала усилия.

Сейчас она не ценит — но со временем поймёт, какую огромную услугу оказывал ей Ксвим. Вообще-то, частные уроки у архимага стоили бешеных денег.

Через некоторое время Ильза собралась и ушла — и группа тоже начала расходиться, за столом становилось всё свободнее. В конце концов остались лишь Зориан и Рэйни — Зориан тоже хотел идти, но, заметив взгляды девушки и излучаемые ей эмоции, решил дождаться.

Вторжение остановлено, Панаксет всё так же запечатан — в кои веки над ним не висит очередная смертельная опасность, можно потратить часок-другой на всякую ерунду.

— Я вдруг сообразила, что прошёл уже месяц, а я так и не поблагодарила тебя за помощь в поисках брата, — неуверенно сказала Рэйни.