Рэт Уайт - Воскреситель [ЛП]

— Хорошо. Десять минут. Я понимаю, что это были ваши друзья.

Офицеры поспешили на выход, неодобрительно ворча. Торрез двинулся следом и запер за ними дверь. Затем подошел ко все еще лежащему ничком на полу Дейлу и схватил его за волосы. Он влепил ему жесткую пощечину, потом ударил кулаком в живот, отчего тот сложился пополам. Дейл начал ловить ртом воздух, и Торрез сунул дуло пистолета ему в рот.

— Можешь возвращать людей к жизни, ты, кусок дерьма? У тебя есть десять секунд, чтобы применить свою магию к моим коллегам, или я разряжу всю обойму тебе в башку и разнесу ее на кусочки. А если выживешь после этого, если снова сумеешь восстановиться, у меня есть знакомый владелец крематория. Я притащу туда твою задницу и засуну в печь живьем. Потом развею твой пепел над Вегасом. Усек, гребаный больной урод? У тебя есть две секунды, чтобы кивнуть, или я начну стрелять.

Дейл медленно кивнул. Из глаз у него хлынули слезы. Он выглядел по-настоящему напуганным. Хорошо, — подумал Торрез. Этот кусок дерьма должен бояться.

— Тащи туда свою задницу и делай свое дело! — закричал Торрез, вытаскивая дуло пистолета изо рта Дейла. Он ударил его ногой в ребра, чтобы заставить двигаться. Дейл взвизгнул, как испуганная собака, затем подполз к Трине. Руки у него были все еще закованы в наручники за спиной.

— Я не могу сделать это с надетыми наручниками, — сказал Дейл.

— Тогда отправишься в крематорий. Выбор за тобой, — сказал Торрез, кровожадно глядя на него.

— Я так не могу!

— Я не буду снимать с тебя наручники. Думаешь, я идиот? Делай или я вышибу тебе мозги. И к тому времени, как ты регенерируешься, реанимируешься, или как там мы называешь это, твоя задница будет гореть в печи. Этого ты хочешь? Потому что на самом деле мне плевать. Либо я получу своих коллег назад, либо месть моя будет страшной. Выбор за тобой, больной кусок дерьма.

Дейл посмотрел на разобщенные части тела, которые когда-то были Триной Ласситер и медленно покачал головой.

— Но я не могу так! Не могу!

Торрез пожал плечами.

— Как я уже сказал, выбор за тобой. — Он снова подошел к Дейлу, целясь ему в голову из пистолета.

— Подождите! Подождите! Подождите!

— У тебя есть три секунды, чтобы убедить меня не убивать тебя. Потому что, клянусь, если не починишь моих коллег, надеюсь, ты сможешь регенерироваться после того, как я сожгу твою задницу. Поэтому я буду делать это снова и снова. Буду слушать твои крики, как ты слушал их, — сказал Торрез, жестом указывая на растущую лужу крови, в которой плавали расчлененные трупы Сары и ее мужа.

— Я могу это сделать. Могу это сделать. Просто нужно, чтобы вы помогли мне… э-э… сложить фрагменты вместе.

Торрезу показалось, что он ослышался.

— Что?

— Фрагменты. Э-э, части ее тела. Когда я делаю это, мне нужно их трогать, чтобы они могли снова соединиться воедино. Как пазл. Я не могу делать это со скованными руками, поэтому вам придется снять с меня наручники.

Торрез посмотрел на груди Трины, лежащие рядом с ее выпотрошенным трупом и содрогнулся. Но он знал, что Дейл не лжет. Однако он делал то, что делал. Он не мог представить, что вернет детектива Ласситер к жизни без грудей. Она убьет его.

— Хорошо. Я согласен. Но сперва мне нужно сделать звонок.

Торрез достал из кармана сотовый. Быстро пролистал список контактов и нажал номер, напротив которого стояло имя "Мэллой". Трубку взяли после второго гудка.

— Торрез? Какого черта тебе нужно посреди ночи? Я только что вышел из стрип-клуба с клевой телкой и собирался с ней уединиться.

— Верни ее туда, где взял. У меня здесь такой кавардак, что потребуется твоя помощь.

— Моя помощь? Почему моя? Ты вляпался во что-то серьезное?

Торрез посмотрел на кровавое месиво вокруг себя.

— Я вляпался в такое, чего никому не пожелаешь. И если ты не приедешь и не поможешь сне, Трина и Гарри могут не выкарабкаться. Мне нужно, чтобы кто-нибудь устроил отвлекающий маневр. У меня тут неподалеку топчется кучка гребаных "новобранцев", которые везде суют свои носы. А это плохо, мужик. Очень плохо. Мне нужна твоя помощь.

Последовал долгий вздох с парочкой ругательств. Торрез услышал, что Мэллой разговаривает с кем-то, сидящим у него в машине. Раздалось какое-то хныканье и мольбы, затем несколько сердитых возгласов от Мэллоя, и наступила тишина.

— Ладно, черт с ним. Я еду. Лучше пусть это будет действительно что-то важное.

— Если б это был не вопрос жизни и смерти, я бы не звонил.