Вероника Кузнецова - Старая легенда

И, не дожидаясь согласия, Нигейрос пошёл к двери.

Завтрак был подан не так быстро, как ужин, и юноша долго расхаживал по комнате, поглядывая на часы. Когда же, наконец, стол был накрыт и хозяин с гостем поели, Нигейрос спросил, лукаво посматривая на отъезжающего:

— А куда вы так спешите, господин Садос?

— Я уже сказал, что еду к своим родным. Меня ждут, поэтому позвольте мне уехать, господин Вандесарос, — ответил гость, с растущим беспокойством глядя на Нигейроса.

— Кто же вас задерживает, господин Садос? — откровенно усмехаясь, спросил хозяин. — Пойдёмте, я вас провожу.

Гость встал, всё ещё чувствуя тревогу, вышел из комнаты и направился к лестнице.

— Нет-нет, господин Садос, мы пройдём не здесь, — остановил его Нигейрос. — Ступайте за мной.

Они прошли через несколько залов, по длинному коридору, поднялись по маленькой лесенке и очутились перед закрытой дверью. В ней не было ничего примечательного, однако при виде этой двери сердце юноши учащённо забилось, словно в предчувствии чего-то ужасного. Нигейрос вставил ключ в замок, оглянулся на своего спутника, открыл дверь и ввёл его в небольшую комнату. Другого выхода из неё не было, да гость его и не искал. Глаза его были прикованы к столу посредине, на котором лежало нечто, накрытое чёрным покрывалом, а лицо его стало медленно приобретать оттенок бумаги.

Хозяин вошёл следом и запер дверь. Юноша быстро обернулся, поднёс руку к горлу, хотел что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни звука. Нигейрос стоял в эффектной позе, опершись плечом о косяк, скрестив руки на груди, слегка откинув красивую голову и с дерзкой насмешкой глядя на гостя. Прошло несколько длинных тяжёлых секунд, прежде чем гость смог глухо проговорить:

— Что это значит?

— Это я вас хочу спросить, господин… Садос: что это значит?

Лицо Нигейроса стало суровым, когда он подошёл к столу и резким движением откинул покрывало, открывая лежащее на столе тело. Смерть не стёрла печати жестокости с лица этого сорокалетнего мужчины, но даже углубила угрюмые складки около губ и на лбу, пробитом слева каким-то тяжёлым и острым предметом.

Юноша вздрогнул и прикрыл глаза рукой.

— Почему вы, девушка, везёте с собой такой груз? — крикнул Нигейрос, пронзая взглядом своего гостя. — Этого человека убили вы?

Гость слабо вскрикнул и упал без чувств.

— Госпожа Кенидес, я поражён вашим талантом рассказчицы, — заявил Гонкур, когда старая дама замолчала. — Никогда не слышал ничего подобного.

— Интересно предание, молодой человек, поэтому и слушать интересно, — ответила госпожа Васар и метнула негодующий взгляд в тёмный угол, из которого тотчас же послышался приглушённый смешок.

Гонкур не успел додумать до конца возможность ревности госпожи Васар к своей родственнице, искусство изложения которой вызвало такое восхищение, потому что взгляд Ренаты лишил его душевного равновесия и вызвал опасение, что эта девушка всё-таки отравит ему радость свидания с дедом Вандесаросом.

— Предание интересное, а рассказчица я плохая. Что было, то и пересказываю, — скромно сказала госпожа Кенидес.

"Интересно, если бы Мигелина нашла меня достойным внимания и строила мне глазки, как Рената, разонравилась бы она мне или нет?" — спросил сам себя Гонкур и решил, что очарование девушки состоит, прежде всего, в недоступности. Посмотри она на него приветливее — и он бы сейчас же решил, что она похожа на всех остальных весьма приземлённых особ, которых привлекает в мужчине красивая внешность, а не душевные качества, и которые готовы заигрывать с первым встречным, лишь бы он был хорош собой. Он был убеждён, что, если бы его внешность не была так притягательна, Рената не обратила бы на него никакого внимания.

— Я тоже удивлён не столько содержанием, сколько формой рассказа, — вмешался Медас, упорно не подозревавший в молодом археологе опасного соперника. — Однако вы остановились на самом интересном месте, госпожа Кенидес. Я с нетерпением жду продолжения.

Гонкур предвидел, что неосторожные слова жениха Мигелины о разнице между формой и содержанием рассказа придутся не по вкусу потомкам этого препротивного Нигейроса, и с тревогой ожидал, что сейчас на Медаса накинется нетерпимая госпожа Васар. И в самом деле, её не смягчило желание молодого человека дослушать легенду до конца, и она открыла было рот, чтобы резко и желчно одёрнуть невежу, но не успела.

— Тому, кто восхищается только формой, а не содержанием, должно быть безразлично, будет продолжение или нет, — съязвила Рената, задетая холодным взглядом Гонкура и срывающая досаду на ни в чём не повинном Медасе.