Вероника Кузнецова: Старая легенда

Ромерос стал местной знаменитостью, ведь он был единственным человеком, осмелившемся проникнуть во владения прислужника дьявола, а то и самого дьявола, принявшего обличье смертного. Бедный парень до того зазнался и так стремился украсить свой рассказ чудесами, что скоро стал утверждать, будто видел, как Нигейросу прислуживали несколько нагих ведьм, как гроб летал по воздуху и гнался за ним, Ромеросом, и как дорогу ему то и дело преграждали кошмарные чудовища, похожие на гигантских крылатых змей. Слушая сказки завравшегося смельчака, люди смеялись, но замок всё глубже погружался в туман ужаса и почитания.

После удачи Ромероса многие хотели повторить его подвиг, но решались лишь на то, чтобы бродить ночами вокруг замка, заглядывая в ворота и прислушиваясь. Впрочем, окончилось всё это очень печально: то ли Нигейросу надоело повышенное внимание со стороны соседей, то ли Ромерос сам неудачно упал на лесной дороге, но как-то утром его нашли мёртвым с пробитой головой. С тех пор люди стали бояться приближаться к замку не только ночью, но даже днём, и Нигейрос, никем не тревожимый, вновь зажил своей непостижимой жизнью.

Госпожа Кенидес прервала рассказ и оглядела слушателей ясными старческими глазами.

— Начало неплохое, — вежливо сказал Гонкур, поглядывая на Мигелину, которая слушала с большим интересом. Он не мог сказать, что история ему совсем не понравилась, но ничего нового или сверхзанимательного в ней не находил. Самая обычная выдумка про окутанный тайнами старинный замок с экстравагантным владельцем. Готическая литература пронизана ими насквозь. Сколько таких сказок он слышал, о скольких читал! А сколько ещё более невероятных преданий изучал, приступая к раскопкам предполагаемого в данном месте древнего захоронения! Вот уж где проклятия, заклятия да легенды всех родов и видов одна страшнее другой окружают археолога со всех сторон! Нужно быть потомком этого самого Нигейроса, чтобы, затаив дыхание, слушать легенду в сотый раз. Вот ему, человеку незаинтересованному, и одного раза более чем достаточно.

Он очень осторожно, опасаясь встретить недружелюбный взгляд рассерженного жениха, посмотрел на Медаса и по его чуть насмешливому виду понял, что не одинок в своём восприятии.

— А что будет дальше!.. — пылко воскликнула юная хорошенькая Клодия, своей реакцией подтверждая тайные мысли Гонкура о гордости потомков своим предком, имевшим пусть преступные, но всё-таки особенности.

— Пусть потом кто-нибудь проводит меня до моей комнаты, а то я умру от страха, — закончила девочка.

— Но я не нахожу, что Нигейрос продал душу дьяволу, — заметил Медас. — Некоторые странные явления есть, только, мне кажется, их можно объяснить естественными причинами.

— Вот именно, — пробурчал из своего угла старик, и госпожа Васар поджала губы.

— А как думаете вы? — томно спросила Рената, оборачиваясь к молодому археологу.

"Проходу не даёт", — обречённо подумал Гонкур, в который уж раз пожалев о своей притягательной внешности.

— Я тоже не вижу вмешательства дьявола, — ровным голосом ответил он.

Госпожа Кенидес кивнула и улыбнулась.

— Я с вами согласна, — сказала она, немало удивив Гонкура. — Но ведь это только начало, только людская молва.

— Людям не мешало бы быть поумнее, — вставил господин Вандесарос, — и не пускать такую глупую молву.

— Глупую? — не выдержала госпожа Васар. — А как, по-вашему, можно объяснить, например, оживление чучела ворона?

— Ну, это просто, — ответил Медас. — Ромеросу показалось, что ворон наклонил голову и посмотрел на него…

— "Сверкнул огненным глазом", — подчеркнула госпожа Васар.

— Сверкнул огненным глазом, — согласился Медас и продолжал. — В то время, когда это привиделось Ромеросу, в комнату входил Нигейрос. Он мог принести свечу, то есть новый источник света, изменивший расположение теней в комнате и создавший иллюзию движения, но, даже если предположить, что свечи не было, то он должен был открыть дверь, отчего возник сквозняк, пламя горящих в комнате свечей отклонилось, тени сместились и стеклянный глаз чучела на миг попал в полосу яркого света. Оробевшему Ромеросу показалось, что это ворон шевельнул головой и "сверкнул огненным оком", хотя на самом деле шевельнулась, если можно так выразиться, лишь его тень, да стекло глаза отразило пламя свечи.

Гонкуру понравилось толковое объяснение Медаса, но он заметил, что Мигелина нахмурилась, и испытал двойственное чувство симпатии и одновременно злорадства по отношению к сопернику. Чорада и Клодия, обиженные за предка, с замка которого попытались сорвать покров таинственности, сверлили незадачливого спорщика сердитыми глазами, а Витас наслаждался назревавшим конфликтом. Госпожа Васар кипела негодованием, зато госпожа Кенидес выслушала объяснение со снисходительной улыбкой превосходства сведущей старухи над жалкой неопытностью молодого человека.