Стив Альтен: Эпидемия. Начало конца

— Плоть отваливается от костей!

«Какое кровяное давление?»

«Девяносто на шестьдесят».

— Ты обжег руку в огне?

— Нет, — ответил старик. — Она начала болеть, когда петухи еще не возвестили о приходе нового дня.

— Скажи, что делать. Как я могу тебе помочь?

— Принеси мне что-нибудь режущее.

— Ты меня пугаешь. Давай я отыщу сына…

— На это нет времени…

«Влейте ему еще крови. Сейчас будем ампутировать. Медсестра! Будьте ангелом и подержите этот рентгеновский снимок. Резать будем здесь… чуть ниже сухожилий двуглавой мышцы».

Угрюмый старик рухнул на палубу. Его жена опустилась на колени возле него в колышущейся тьме. Скрежет стал громче.

— Поговори со мной!.. Ну, пожалуйста, дорогой!.. Очнись!..

«Доктор! Он пришел в себя.»

Солдат открыл глаза. Его ослепил яркий свет. Над ним склонились люди в зеленых халатах хирургов. На лицах — белые маски. Боль была адской. Поврежденный череп и почти лишенная плоти левая рука бросили сознание в агонию боли.

Болеутоляющее обдало холодом оголенные нервные окончания. Боль утихла, паника улеглась, и он закрыл глаза, погружаясь в сон.

Никем не замеченный Мрачный Жнец стоял в углу операционной в багдадской больнице и с сочувствием смотрел на запорошенного американского солдата так, словно тот был его старинным приятелем… Жнец ждал…

Форт Детрик,[2] Форт Детрик — лаборатория армии США, расположенная в городе Фредерик, штат Мэриленд. Была центром испытания биологического оружия.Мэриленд

7:12

Улочка заканчивалась тупиком. Тишину серого утра нарушил шум гидравлики мусоровоза. Ему вторил собачий лай, доносившийся из-за ограды внутреннего дворика. К утреннему концерту присоединился двигатель школьного автобуса. Надсадно взревев и выпустив из выхлопной, трубы облачко дыма, автобус повез подростков в лагерь отдыха молодежной христианской организации.

В доме в конце улочки дети не жили. Рыжеволосая женщина тихо похрапывала в постели. Звуки с улицы вторгались в ее сон, но женщина не хотела просыпаться. Низ живота свело, нужно было идти в туалет, но женщина медлила пробуждаться.

Мэри Клипот вцепилась в сон мертвой хваткой, как человек, не умеющий плавать, не выпускает из рук спасательный круг, или как матрос во время бури хватается за перевернутую шлюпку.

Во сне довлеющая над ней пустота исчезала. Во сне не было ни отца, никому не известного Джона, ни матери-наркоманки, раскаявшейся в том, что она бросила своего ребенка. Во сне у нее был дом и теплая постель. Ее кормили печеньем с шоколадной крошкой, а на ночь целовали в лоб. Дыхание целующих отдавало мятной свежестью, а не табачным дымом. В комнате пахло сиренью, а стены были окрашены в снежно-белый цвет. Во сне у нее была собственная ванная комната с душевой кабинкой, а ее учителями являлись обычные люди, а не монахини. Не было звуконепроницаемой комнаты, кожаных ремней и окропления святой водой по средам и субботам. Во сне не было даже отца Сантаромита.

И главное, во сне Мэри не была «особенной».

«Особенная» Мэри. Сирота обладала высоким коэффициентом умственного развития, но была опасна для окружающих. Сатана в ее голове тоненьким голоском приказывал девочке сжигать живьем кошек. Ведь это же так весело! Он понуждал Мэри спрыгнуть с карниза вниз. Ты все равно выживешь. Так и случилось… Господь не наказал ее за непослушание. И водитель мчащегося на большой скорости грузовика успел затормозить… Врач с холодным стетоскопом назвал это эпилепсией височных долей головного мозга и выписал лекарства.

Впрочем, у отца Сантаромита было иное мнение на этот счет. Ежедневные сеансы изгнания дьявола из тела девочки продолжались до ее восьмого дня рождения.

Мэри регулярно принимала лекарства. Высокий коэффициент умственного развития открыл перед ней много дверей. Награды от попечительского совета приходской школы… стипендия на обучение в колледже… Она получила научную степень по микробиологии в университете Джонса Хопкинса. Будущее рисовалось в радужных тонах.