Камиль Фламмарион - Люмен

Quaerens. — У тебя есть особый способ устранять всевозможные затруднения. Может быть, он является исключительною особенностью бесплотных существ. Мне пришлось последовательно допустить, что ты перенесся на Капеллу со скоростью, превышающею скорость света; что ты, попав на другую планету, не воплотился там, что твоя душа остается свободной от всяких плотских покровов, что твое бесплотное восприятие достаточно сильно, чтобы различать с высоты, что происходит здесь, на земле; что ты можешь переноситься в пространстве в тот или другой пункт, смотря по твоему желанию, и, наконец, что даже облака не препятствуют различать поверхность земного шара. Нельзя не согласиться, что во всем этом кроется много серьезных затруднений.

Lumen. — Для того же, чтобы расширить область твоего понимания, я могу теперь же открыть тебе глаза на недостаточность твоих земных чувств и на роковую беспомощность самой точной науки, показав тебе, что причинами твоих ощущений являются исключительно различные виды движения, и что то, что называют наукой, лишь чувственное и притом весьма ограниченное восприятие. Свет, благодаря которому ваши глаза видят, звук, сообщающий ощущения вашим ушам, — суть различные роды движения, вызывающие у вас разнообразные ощущения; запахи и вкусы — точно такие же колебания, вызывающие ощущения в носу и на языке и передающиеся мозгу. При помощи ваших чувств вы можете различать лишь некоторые из этих колебаний, преимущественно звуковые и световые. И вы в своей наивности думаете, что видите и слышите природу. Но это неправда: вы замечаете лишь некоторые движения, существующие на вашей подлунной планете. Вот и все! Помимо тех впечатлений, которые доступны для вас, существует бесконечное число других, которых вы не замечаете.

Quaerens. — Прости мне, учитель! Но эта сторона явлений мне кажется не вполне ясной, и я ее не вполне понимаю. Может быть…

Lumen. — Эта сторона является для тебя совершенно новой, но внимательное размышление сделает ее доступной тебе. Звук создается колебаниями воздуха, которые колеблют вашу барабанную перепонку, вызывая впечатление звука. Человек различает не все звуки. Если колебания слишком медленны (менее 40 в секунду), звук слишком низок, и ваше ухо не слышит его. Когда же колебания происходят слишком часто (свыше 36,000 в секунду), звук слишком высок и опять-таки недоступен для вашего уха. Звуки, недоступные человеку, доступны другим существам, например, некоторым насекомым. Те же самые соображения применимы и к свету. Различные формы света, оттенки и цвета видимых предметов обусловливается тоже колебаниями, действующими на зрительный нерв и вызывающими зрительные ощущения. Человек видит не все, что можно видеть. Когда колебания слишком редки (менее 428 триллионов в секунду), свет слишком слаб и недоступен для глаза. При слишком частых колебаниях (свыше 727 триллионов в секунду) свет тоже выходит за пределы вашей способности к восприятию и становится невидимым. Недоступные для вас эфирные колебания видимы для других существ. Человек же знает и может знать лишь те впечатления, которые затрагивают одну из двух струн его органической лиры, а именно его зрительный или слуховой нерв.

Подумай же, как много в мире явлений, недоступных вашему восприятию. Все волнообразные движения, не превышающие 36.000 колебаний в секунду и дающие свыше 458.000.000.000.000 в ту же единицу времени не могут быть ни услышаны, ни увидены вами и неизбежно остаются неизвестными вам. Современная наука мало-помалу начинает проникать в этот невидимый мир; ты знаешь, что ей удалось произвести наблюдения над лучами, дающими менее 458 триллионов колебаний в секунду (это невидимые теплотворные лучи) и свыше 727 миллионов (это химические, опять-таки невидимые для человека, лучи). Но научные исследования могут лишь в очень незначительной мере раздвинуть пределы непосредственного восприятия. Человеку доступно лишь немногое, он как бы обособлен от мира, но вокруг него — бесконечность.

И это еще не все. В природе существует целый ряд других колебаний, которые не соответствуют вашей организации и не могут быть восприняты вами, а потому должны остаться навсегда совершенно неизвестными вам. Если бы лира ваших ощущений имела другие струны, десять, сто, тысячу… гармония природы отражалась бы полнее в их колебаниях: вы могли бы заметить множество явлений, которые проходят теперь совершенно незамеченными перед вами. И вместо двух нот, вы могли бы уловить всю гармонию природы. Вы не подозреваете даже, насколько вы бедны, потому что общая нищета не поражает взгляд, и потому что вы не можете сопоставить ее с богатством некоторых высших существ.