Борис Хантаев - Никто не умрет

— А ты во мне сомневаешься — с улыбкой на лице прошептал ее на ухо я.

Видимо Софии не понравилась мое поведение, она оттолкнула меня в сторону и зашагала прочь. Теперь мне было просто необходимо покорить эту сцену.

Если бы меня попросили описать схему зала, в котором вот-вот должен был начаться концерт нашей любимой группы. То я бы описал его так. Два острова, а между ними расщелина. Один остров это бар, а второй сцена, и вот если стоять у бара, то музыканты будут как на ладони, но если хочется потанцевать, то тогда спускайся в расщелину и забудь о группе, на которую пришел, ведь ты их не увидишь, зато звук в расщелине должен был быть крутой.

— Ты действительно собираешься залезть на сцену — спросил у меня Денис, когда мы стояли на баре и покупали нашим друзьям пива.

— Да — спокойно ответил я, хоть спокойствие и начинало меня постепенно покидать.

— И как же ты собираешься это сделать?

— Не волнуйся, ты уже должен был, кажется понять, у меня всегда есть план.

План у меня действительно был. В расщелине была лестница, специальное металлическое сооружение для быков-охранников. Эта лестница вела на заветный остров под номером два. Конечно, возле нее весь концерт будет стоять какой-нибудь «шкаф», но вот если кто-то из моих друзей его толкнет, то он наверняка побежит за нарушителем, открыв мне проход к заветной сцене. Сам же нарушитель легко скроется в толпе, и тогда охранник вернется на свой пост. Он тут же заметит меня, поднимающегося по лестнице, и кинется следом за мной, но я успею залезть на сцену. Успею встать рядом с музыкантами, и Гоголь, который в это время будет на баре, легко меня сфотографирует. Дальше все будет сложней. У меня окажется два варианта, первый отдаться в руки быку-охраннику, и безопасно покинуть остров номер два. И второй, не смотря ни на что, спрыгнуть вниз, и будь что будет. Второй вариант нравился мне куда больше.

Концерт задержали всего на полчаса. За это время мы успели накатить по две бутылки пива. Когда мы услышали знакомые аккорды, то тут же кинулись с острова номер один в расщелину, к счастью лестница что вела вниз, была широкой, и никакой давки практически не было.

Я уже пожалуй когда-то описывал концерт группы «Король и Шут», но я не побоюсь повториться, ведь оно того стоит. Их музыка уносит тебя куда-то очень далеко, куда-то, где не властвуют законы, причем не только законы государств, но и законы физики. Кажется, что ты паришь, что у тебя выросли крылья, и ты способен практически на все. Проблемы, что мучили тебя до концерта, исчезают. Люди, что танцуют вокруг тебя, незнакомые люди, становятся твоими братьями. Здесь мы создаем собственную утопию, в которой хочется утонуть, здесь мы впадаем в общий сон, который реальнее нашей реальности. Но даже самые прекрасные сны, иногда прерываются.

У бас-гитариста порвалась струна, и концерт на немного приостановили, я вновь вспомнил про свой план. Собрав всю банду, я рассказал им о своей безумной задумки.

— И мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас на следующей песне толкнул охранника.

Все смотрели на меня, как на сумасшедшего, все, кроме Софии, она улыбалась, так как не верила, что я действительно смогу влезть на остров под номером два.

— Ты же не собираешься прыгать? — с ужасом в голосе спросила Катя.

Но я проигнорировал ее вопрос.

— Ну, так что, мне кто-нибудь поможет?

— Я толкну охранника, если ты этого так хочешь — вдруг отозвалась София.

— Вот и отлично — подытожил я.

Я уже хотел встать сбоку от охранника, как меня за руку схватил Денис, он отвел меня в сторону и прижал рукой к стене.

— Послушай Бурян, ты классный парень, но не стоит этого делать ради нее. Даже если у тебя все получится, она этого не оценит, ей не нужны твои подвиги.

Меня стало бесить, что все думают, что я запал на эту рыжую, и что все, что я делаю, я делаю ради нее.

— Я это делаю не ради нее, я это делаю ради себя. Я мать твою Борис бритва, так что убери свою руку и дай мне пройти.

Денис убрал руку, а музыканты вновь стали играть, стали играть свою старую и хорошо знакомую мне песню.

«В заросшем парке,

Стоит старинный дом.

Забиты окна,

И мрак царит извечно в нем».

Гоголь уже стоял на баре и подготавливал свой фотоаппарат. София не спеша подходила к охраннику, а я направился к металлической лестнице. В те секунды мне все казалось до ужаса медленным, словно кто-то на пульте замедлил наше движение.

«Сказать я пытался:

"Чудовищ нет на земле".