Альфред Хичкок: Галерея призраков

Его спросили, что же это были за деревья, и он указал на дерево, листья которого собирал для Каламаке. Очень трудно было поверить вождям в правдивость его слов, но сама идея показалась им весьма заманчивой. Каждую ночь собирался совет старейшин и обсуждал, что предпринять племени, но верховный вождь — человек достаточно храбрый — серьезно опасался последствий и каждый раз напоминал совету о том вожде, который метнул копье в сторону голосов и был за это убит. И этот пример удерживал совет от принятия окончательного решения.

Хотя Кеоле и не удалось убедить вождей уничтожить деревья, он чувствовал, что относиться к нему продолжают со всем почтением, и начал жить в свое удовольствие. Он был добр и внимателен к своей жене, и вскоре девушка полюбила его всем сердцем. Однажды, войдя в хижину, он увидел, что она горько плачет.

— Что случилось с тобой? — спросил Кеола.

Она ответила, что все в порядке.

Но той же ночью она разбудила его. Лампа горела очень тускло, но Кеола разглядел, что лицо его жены печально.

— Кеола, — сказала она, — приложи ухо к моим губам, потому что я буду говорить шепотом и хочу, чтобы никто не слышал меня, кроме тебя. За два дня до того, как лодки начнут готовить к отплытию, уйди на морское побережье острова и спрячься там в густом кустарнике. Мы с тобой должны выбрать место заранее и отнести туда еду. Каждый вечер я буду подходить к твоему укрытию и петь песни. А когда в один из вечеров ты не услышишь моей песни, то поймешь, что мы покинули остров, и сможешь тогда выйти.

Сердце Кеолы замерло в груди.

— Но почему? — воскликнул он. — Я не могу остаться здесь и жить один среди демонов. Я не хочу оставаться на этом острове. Я сгораю от нетерпения, мечтая побыстрее убраться отсюда.

— Ты не сможешь покинуть этот остров живым, мой дорогой Кеола, — продолжала девушка. — Я открою тебе правду: мы — людоеды, но это держится в строжайшей тайне. Тебя убьют и съедят перед отплытием, а потом мое племя отправится на главный остров, куда приходят торговые корабли и где в доме с верандой живет белый купец. О, если бы ты знал, какое это прекрасное место! У этого купца бочки, полные муки, а однажды в лагуну заходил французский военный корабль, и всех тогда угощали вином и печеньем. О, мой бедный Кеола, как бы я хотела взять тебя с собой! Потому что любовь моя к тебе велика, а это место — самое прекрасное на земле, за исключением Папите.

Так стал Кеола самым несчастным человеком четырех океанов. Он и раньше слышал рассказы о людоедах с южных островов, и всегда при мысли о них его охватывал ужас, но теперь ему пришлось самому встретиться с ними. От путешественников он знал об обычаях людоедов и о том, что если они собираются съесть кого-то, то сначала откармливают свою жертву и заботятся о ней, как мать о ребенке. И тогда он понял, что и с ним происходило именно это, что поэтому ему построили хижину, поэтому его кормили и освобождали от всех работ и поэтому даже старейшины и вожди племени относились к нему как к самому уважаемому человеку. Он лег в постель и стал оплакивать свою судьбу, заранее представляя, как плоть его отделяют от костей.

На следующий день люди племени, как обычно, вели себя с ним учтиво и предупредительно. Выражения их были очень изысканны, они читали прекрасные стихи и много шутили за едой. Но Кеола уже не мог ни есть, ни спокойно слушать все что они говорили. Он видел перед собой только их белые сверкающие зубы, и его сразу начинало тошнить. А когда они закончили есть, он ушел в кусты и рухнул там как мертвый.

На следующий день все повторилось, и тогда жена подошла к нему.

— Кеола, — сказала она, — если ты не будешь есть, то тебя убьют и сварят уже завтра. Старейшины уже обсуждают это с вождями. Они думают, что ты заболел и можешь похудеть.

При этих словах Кеола вскочил на ноги вне себя от гнева.

— Так или иначе, меня ожидает неминуемая смерть! — воскликнул он. — Мне осталось только выбрать между демонами и океанской пучиной. И если мне суждено погибнуть, то пусть это свершится скорее! А если мне суждено быть съеденным, то пусть меня лучше съедят гоблины, а не люди! Прощай, — сказал он и, развернувшись, направился в сторону морского побережья.

Раскинувшееся под палящими лучами солнца, оно было пустынным. Ни единого человека не было на нем, только песок весь был покрыт отпечатками ног и вокруг раздавались голоса, громко и тихо, и то и дело вспыхивали и гасли маленькие костры. Все языки земли звучали тут — французский, голландский, русский, тамильский, китайский. Колдуны каждой части света нашептывали что-то в самые уши Кеолы. Он шел по берегу и видел, как исчезали раковины из-под самых его ног, но не видно было людей, подбиравших их. Пожалуй, сам дьявол не отважился бы прогуляться по этому берегу, но Кеола уже поднялся над своим страхом и жаждал смерти. Когда вспыхивали костры, он мчался к ним, подобно разъяренному быку. Бесплотные голоса призывали его со всех сторон, невидимые руки засыпали костры песком, и огонь гас прежде, чем он успевал подбежать к нему.