Александра Адорнетто - Нимб

— Ксавье! — воскликнула я. — Джейк, пожалуйста, прекрати!

Мысленно я воззвала к Господу: «Отец Всемогущий, Создатель Небес и Земли, избавь нас от зла. Пошли нам Свою помощь, призови ангелов спасения. Во имя Царства Божьего, во имя мощи и славы Твоей, отныне и вовеки…»

Однако густое черное облако опустилось на меня: слова застревали в сознании. В конце концов, мне показалось, что голова сейчас взорвется. Боль разрасталась, и я поняла, что слабею. Ксавье прав. Жаль, что я сплоховала. Но у меня оставался последний способ спасти его и Молли.

— Ты получишь меня! — произнесла я, раскинув руки.

— Нет! — простонал Ксавье, распростертый на земле.

Не колеблясь, я ворвалась в круг. Приверженцы Джейка завыли, но Джейк вскинул руку, давая им знак отступить.

Я начала тормошить Молли:

— Беги!

Джейк надвигался на меня, я оступилась и ударилась об угол постамента со статуей ангела. Наверное, я поранилась, потому что почувствовала на лбу теплый ручеек крови. Тело мне не повиновалось — из него будто выкачали энергию.

— Мой брат и сестра не допустят такого, — прошептала я.

— Отнюдь, — усмехнулся Джейк, возвышаясь надо мной. — Я дал тебе возможность добровольно перейти на мою сторону, но ты отвергла ее.

— Ты — зло.

— Грех приятен, Бет!

— Лучше умереть.

— Заметано.

— Нет! — захрипел Ксавье: он по-прежнему был парализован. — Не смей прикасаться к ней!

— Заткнись! Твоя смазливая мордашка мне надоела.

Все, что я помню, прежде чем меня окутала тьма, это жадный блеск в змеиных глазах Джейка и взывающий ко мне голос Ксавье.

Я очнулась на заднем сиденье автомобиля. Попробовала пошевелиться, и тело пронзила резкая боль. Меня будто сковывала невидимая сила. По бокам расположились Алисия и Александра из литературного класса. Джейк Торн вел машину. Мертвенно-бледные лица девушек были обращены ко мне: они разглядывали меня, как лабораторный экземпляр. Их затянутые в перчатки руки покоились на коленях. Но я отчасти преуспела в своих попытках и локтем ткнула Александру под ребра.

— С ней трудновато, — пожаловалась та, и Джейк бросил ей пакетик.

— Дай ей одну.

Алисия открыла мне рот, а Александра затолкала в него бледно-зеленую таблетку и заставила запить обжигающей жидкостью из серебряной фляжки. Пришлось проглотить, иначе я бы просто задохнулась. Девицы были удовлетворены. Скоро они начали сливаться в мутное пятно, а звон в ушах заглушил прочие звуки. Затем я провалилась в забытье.

Открыв глаза в очередной раз, я обнаружила, что сижу на полу, на выцветшем ковре. Меня прислонили спиной к холодной оштукатуренной стене. Думаю, я находилась здесь уже давно, поскольку холод проник сквозь одежду. Руки мне связали. Мышцы онемели от долгого пребывания в одном и том же положении. Талию плотно обхватывала веревка, рот был заткнут грязной тряпкой с запахом бензина.

Я оглянулась, пытаясь сообразить, куда Джейк привез меня. Вскоре я поняла, что меня заперли не в подвале, а в гостиной какого-то особняка. Помещение оказалось просторным — с высоким потолком и светильниками в форме изогнутых розовых бутонов. Судя по расцветке, ковер был персидский, но заплесневелый. Воздух пропитался запахом сигар. Два широких дивана, которые явно знавали лучшие времена, красовались друг напротив друга, а возле них притулились мраморные столики. Массивный буфет красного дерева был забит пыльными графинами. В центре комнаты я увидела длинный обеденный стол из кедра с изящно выгнутыми ножками. На него водрузили серебряный канделябр с горящими свечами: тени плясали на полосатых обоях и креслах, обитых алым бархатом.

Над мраморной каминной полкой висели картины в позолоченных рамах. Изображенные на них люди насмешливо наблюдали за мной, словно знали тайну, которую мне никогда не раскрыть. Я обратила внимание на портрет мужчины в костюме с гофрированным воротником в стиле эпохи Ренессанса. Рядом было полотно с женщиной, окруженной пятью дочерьми. Своими струящимися платьями и прическами в духе прерафаэлитов они напоминали мне нимф.

Однако, несмотря на роскошь, повсюду лежал толстый слой пыли. Интересно, сколько лет назад хозяева покинули свое жилище? Даже через потолок тянулась серая паутина. Приглядевшись, я заметила и другие детали разложения. Кресла изъедены молью, картины накренились, кожа на диванах провисла, на стенах проступили пятна сырости. Странное ощущение: похоже, владельцы дома поспешно покинули его, да так и не вернулись. Окна были крест-накрест забиты досками, и в комнату проникали лишь узкие лучи света.