Александра Адорнетто - Аид

— Прямо как дети, — пожаловалась я Ксавье, когда мы вместе шли на французский. Кругом хлопали двери, из громкоговорителей звучали объявления, рядом жужжали голоса, но мы с Ксавье были вдвоем в собственном мире. — Хотят устроить «сеанс» и нарядиться кроликами.

— Кроликами — это как? — подозрительно осведомился он.

— Из «Плейбоя». Что бы это ни значило.

— Звучит недурно, — рассмеялся Ксавье. — Главное, не соглашайся ни на что, чего тебе самой не хотелось бы.

— Они — мои подруги.

— И? — Он пожал плечами. — Если подруга сиганет с обрыва, ты за ней бросишься?

— Зачем с обрыва? — всполошилась я. — У кого-то дома проблемы?

Ксавье расхохотался:

— Нет, просто так говорится.

— Ну и глупо, — отрезала я. — Как ты думаешь, а если я буду ангелом? Как из фильма «Ромео и Джульетта».

— Выйдет неплохая шутка, — подмигнул Ксавье. — Ангел, изображающий человека, изображает ангела. Мне нравится.

Когда мы вошли в класс и сели, мистер Коллинз ожег нас взглядом. Ему, как видно, не по душе была наша близость. Я невольно гадала, не череда ли неудачных женитьб заставляет его возмущаться влюбленными.

— Надеюсь, вы двое нашли минутку, чтобы вырваться из любовного пузыря и приготовить задание? — резко спросил он.

Ребята захихикали. Я смущенно потупилась, пряча глаза.

— Все в порядке, сэр, — ответил Ксавье. — Конструкция пузыря позволяет учить уроки прямо внутри.

— Остроумно, Вудс, — кивнул мистер Коллинз, — но класс — не место для романтики. Разбитые сердца скажутся на ваших оценках . L'amour est commeun sablier, avec le coeur remplir le vide du cerveau.

Я узнала цитату из французского писателя Жюля Рено. В переводе: «Любовь — как песочные часы: наполняется сердце — пустеет мозг». Отвратительное самодовольство — учитель словно заранее был уверен, что наша любовь обречена. Я открыла рот, чтобы возразить, но Ксавье незаметно тронул меня за руку и шепнул в ухо:

— Не стоит портить отношения с учителями, от которых зависят годовые оценки.

Снова повернувшись к мистеру Коллинзу, он заговорил «голосом классного старосты»:

— Мы понимаем, сэр, и благодарны вам за заботу.

Мистер Коллинз удовлетворенно кивнул и продолжил записывать на доске неправильные глаголы. Я не удержалась: показала язык ему в спину.

Галли с Саванной учили французский в том же классе. Они поймали меня у шкафчиков раздевалки и дружески подхватили под руки с двух сторон.

— У тебя сейчас что? — спросила Галли.

— Матеша, — подозрительно отозвалась я. — А в чем дело?

— Превосходно, — кивнула Саванна, — пошли с нами.

— Что-то случилось?

— Просто хотим поговорить. Знаешь, между нами, девочками.

— О'кей, — протянула я, ломая голову, чем вызвала такое странное отношение. — О чем?

— О вас с Ксавье, — выпалила Галли. — Слушай, тебе этого знать не положено, но мы — твои подружки и беспокоимся о тебе.

— И что вас беспокоит?

— Это просто нездорово, что вы так много времени проводите вместе, — с умным видом проговорила Галли.

— Да, — вклинилась Саванна, — вы прямо как сиамские близнецы! Я вас порознь и не видела. Где Ксавье, там сразу и ты. Где ты, там и он… все время, хоть плачь!

— А что тут плохого? — не поняла я. — Он мой парень, мне нравится проводить с ним время.

— Конечно, но не столько же. Надо держать некоторую дистанцию. — Слово «дистанция» Галли подчеркнула, словно медицинский термин.

— Зачем? — удивилась я, гадая, Молли их подбила или они действительно сами так думают. Я все лето приятельствовала с этими девочками, но все же дружба была слишком свежа для таких личных советов. С другой стороны, я прожила девочкой-подростком не больше года. Мне в некотором смысле приходилось полагаться на их опыт. Что мы с Ксавье близки — правда, это каждый дурак видит. Вопрос в том, естественна ли такая близость. Нездоровой она не казалась, если вспомнить, через что мы с ним прошли вместе. Девочки, конечно, ничего о наших испытаниях не знали.

— Это научный факт, — прервала мои размышления Саванна. — Смотри, я тебе покажу.

Она вытащила из сумки зачитанный номер журнала «Семнадцать».

— Вот, мы нашли для тебя тест.

Она перелистнула страницы с обтрепанными уголками и показала картинку: молодая пара сидит на стульях спинами друг к другу, обмотанная общей цепью. Тест назывался «Страдаете ли вы созависимостью?».

— У нас все не так плохо, — запротестовала я. — Дело в чувствах, а не в том, сколько времени проводить вместе. К тому же вряд ли тест из журнальчика может достоверно измерить чувства.