Камиль Фламмарион - Неведомое

Вибрация, вызванная известной мыслью, сопровождалась бы вибрациями, соответствующими сходным мыслям, и это сходство происходило бы от соседства с фибрами, которых они касаются, или от течений того же рода, как электро-динамическая индукция.

Во всяком случае каждая мысль и каждая ассоциация идей представляют мозговое движение, вибрацию физического порядка.

Итак, эти колебания, психическое действие на расстоянии, каково бы оно ни было, объясняют телепатические явления. Галлюцинации тут нет, а есть простое, реальное физическое впечатление.

Вы пускаете из воздуха в комнате какую-нибудь определенную ноту, голосом ли, скрипкой ли, или каким-нибудь иным способом — допустим, что это si-бемоль. Струна соседнего рояля, дав этот si-бемоль, будет вибрировать и звучать, между тем как остальные 84 струны останутся глухими и немыми. Если бы эти струны могли мыслить, то, заметив возбуждение струны si-бемоль, они сочли бы ее за одержимую галлюцинацией, за нервную фантазерку только потому, что они сами оказались нечувствительны к воспринятию вибрации, для них чуждой.

Каждое ощущение, как и каждая мысль, соответствует известной вибрации в мозгу, движению мозговых частичек И взаимно, каждое мозговое раздражение порождает ощущение, мысль, как в состоянии бодрствования, так и во сне. Естественно допустить, что вибрация, переданная и воспринятая, дает начало психическому ощущению.

Наоборот, всякая мысль, исключительно внутреннее впечатление, мозговое сотрясение могут вызвать физиологические результаты более или менее серьезные и даже причинить смерть. Много бывает примеров, что люди умирают внезапно от волнения. Давно известно, какое влияние оказывает воображение на самую жизнь человека. Все помнят случай, разыгравшийся еще в 1750 году в Копенгагене с одним приговоренным к смертной казни, которого отдали в руки врачей для того, чтобы они подвергли его опыту подобного рода. За ним проследили до самой смерти включительно. Этого несчастного крепко привязали к столу ремнями, завязали ему глаза и объявили, что ему перережут артерию и выпустят всю кровь до полного истощения. Затем сделали ему незначительный укол в коже на шее, а у его головы поставили сифон с водою так, чтобы ему на шею непрерывно лилась струйка воды и с легким журчаньем стекала в таз на полу. Осужденный, уверенный, что он потерял, по крайней мере, 7–8 фунтов крови, умер от страха.

Другой пример. Один сторож в колледже навлек на себя ненависть учеников. Несколько мальчиков схватили его, заперли в темную комнату и, шутя, подвергли его допросу и суду. Припомнили все его провинности и решили, что одна смерть может служить ему достойным наказанием. Словом — приговорили его к обезглавливанию. Принесли топор, установили среди зала плаху и объявили осужденному, что ему дается три минуты, чтобы принести покаяние в грехах и примириться со своей совестью. Затем, по истечении трех минут, ему завязали глаза, поставили на колени перед плахой с обнаженной шеей; потом проказники изо всех сил хлопнули его по шее мокрым полотенцем, и, смеясь, велели встать. К их изумлению, человек не шевельнулся. Его стали трясти, щупать его пульс, — он был мертв!

Наконец, не так давно в одном английском журнале, «Lancet», было рассказано, что одна молодая женщина, желая покончить с жизнью, съела известное количество порошка от насекомых, затем легла на постель, где ее и нашли мертвой. Произведено было следствие и вскрытие тела. Анализ порошка, найденного в желудке, обнаружил, что этот порошок был совершенно безвредным для человека, а между тем молодая женщина от него умерла.

Мой ученый друг Ш. Рише рассказывает (Revue des deux Mondes, 1886 год), что его отцу предстояло однажды сделать операцию камнесечения одному больному в Hotel-Dieu: больной умер от страха в тот самый момент, когда хирург просто намечал ногтем на коже ту линию, по которой должен идти надрез.

Все психические и физиологические явления помогают нам уразуметь телепатию.

Разумеется, доискиваясь объяснения столь странных явлений, встречаешь на своем пути немало возражений. Первое заключается в том, что эти явления умирающих происходят не всегда и даже не часто, причем случаются вовсе не при таких условиях, при которых их более всего можно бы ожидать, а именно, когда, например, трагическая смерть внезапно разлучает два нежно любящих сердца, или какая-нибудь драма сразу разбивает несколько жизней, или когда тот, кто умирает, положительно обещал, надеялся, желал явиться и дать остающемуся в живых доказательство своего загробного существования. На это можно ответить, что мы не знаем, как совершаются эти проявления, что существуют неведомые законы, трудности, невозможности, что необходимо, чтобы два мозга находились в гармонии, в синхронизме, для того чтобы приходить в содрогание от одного и того же влияния, что близкое единение двух сердец еще недоказывает синхронического равенства двух мозгов, и т. п. В самом деле, подобные явления происходят лишь иногда и то при довольно обыкновенных условиях; поэтому это возражение остается в силе, и оно довольно серьезное.