Александр Светлый - Небожитель

— А мой КТ? — тут же возмутилась девушка.

— Я достал один из обычных КТ и с пренебрежением швырнул ей в лицо. Камень упал на пол и закатился под алхимический стол. Девушка рухнула на четвереньки и полезла за ним.

Джой Синий шокировано озирался по сторонам. Я был готов поверить, что он оберегал учениц от притеснений храма, а оказалось, что они жалкие воровки.

— Сестра! — топнув ногой, возмутилась Виконта, ты же не такая!

— Прости, Вики, я сама не понимала, что делаю. Я решила, что это золото того гада, который меня… Только потом осознала, что должна отдать его господину Яну, ведь это он его убил, но мне было так стыдно, что я уже не знала, как это сделать.

— Значит, это он спас меня от Богини?

— Да, — отвернувшись в сторону, призналась девушка.

— У-у-у! — сжав кулаки, воскликнула коротышка, покачала головой и с виноватым видом подошла ко мне и низко поклонилась.

— Господин Ян, простите мою глупую, младшую сестру. Она честная, но огромные богатства помутили её рассудок. Я же говорила, что она дурочка, а вы мне не верили. Я старшая, а она совсем меня не слушается, отбилась от рук. Мне очень за неё стыдно, но это я виновата, плохо за ней присматриваю.

Тут в глазах мелкой проблеснул хитрый огонек и она, по детски поджав плечико, спросила:

— Господин Ян, а вы бы не могли мне опять подарить ещё один слиток. Тот, что вы мне дали потерялся.

***

Я оставил Адель собирать в КП раскиданное ею золото, а вместе с лысой коротышкой, выглядевшей сегодня гораздо лучше, чем вчера, вышел на улицу и направился к повозке, где меня терпеливо поджидала Уна.

— Что вы хотите мне показать? — с нетерпением потирая ладошки, спросила Виконта, опять надвинувшая на голову капюшон, потому что стеснялась своей лысины.

— Думаю, тебе понравится, — неопределенно ответил я, подводя её к повозке и помогая забраться в кузов.

Девушка весело крутила головой, улыбалась и гримасничала, но лишь до того момента, пока из-под слоя ткани не показалась ее изуродованная мучительница. Реакция Виконты была неоднозначной. Он замерла с выпученными глазами, побледнела и… заплакала. Не громко, навзрыд, а молча, одними глазами. Словно снова пережила потрясение.

Она смотрела в глаза Немезиде и хмурила брови. Силилась что-то сказать, но не могла. Потом она резко отвела взгляд в сторону и, полным боли голосом, сказала:

— Я не хочу её видеть.

— Прости, — плачущим голосом отозвалась пленница, — умоляю, прости меня.

— Ты вправе решить — жить ей или нет, — коротко объяснил я Виконте её огромные полномочия, — как скажешь, так и будет.

— Я не имею права решать такое. Пусть её боги покарают. За что она так со мной?

— Прости-и-и-и, — проревела Немезида, понимая, что от этого человека зависит её судьба.

Что-то в надменной женщине за последние сутки надломилось. Она только и делала, что извинялась.

— Боги покарают? — пробормотал я, — И кто же у нас возьмет на себя роль богов?

— Да, пусть они вершат над ней суд, — вытерев с лица слезы рукавом, твердо заявила Виконта. Тут же есть Храм Судьбы, который решает, кому жить, а кому умереть.

— Точно! — воскликнула Уна, — Храм Судьбы у пика Меча Истины, мы можем отдать это решение в руки богов.

Я видел, что никто не хочет брать на себя роль судьи. Не хотел и я. Мы планировали поехать с утра к Пещере испытаний. Я уже культурную программу составил, собирался найти для Уны её тренера-дуэлянта, а вместо этого мы потащились совсем в другом направлении.

***

Однотонные серые блоки и правильные геометрические линии Храма Судьбы навевали тоску. Ключ от крепкой, деревянной, входной двери находился после гибели Святого Тана у кого-то из жрецов в секте. Взбираться на горный пик за ним, мы, конечно, не стали и мне пришлось выбивать её ногами. С десятого удара металлические петли поддались, и дверь рухнула в длинный входной коридор, ведущий к центральному залу с большим черным зеркалом посередине.

Да уж, мрачное, неприятное место, чем-то похожее на эшафот. Если бы я только знал, к чему это приведет, ни за что бы и на сотню метров не подошел к этой штуке в Империи Тан. К храму мы прибыли втроем — я, подсудимая и сердобольная Уна. Женщина перед моментом вынесения приговора и казни богов оделась в свой лучший доспех рыцаря, пристегнула парадный красный плащ и при этом умудрилась, порезаться об зазубрину на одной из пластин наплечника щекой. Стоит, смотрит, как я несу к зеркалу изогнутую и заплаканную Немезиду. Глаза мокрые, а у самой по подбородку струйка крови на шею и грудь капает.