Илья Головань - Тестовая группа. Книга четвертая

Достаточно было посмотреть по сторонам, чтобы понять, что большинство носит обручи дополненной реальности. Это казалось нонсенсом, люди должны были устать от рекламы, но в этом был свой смысл. Обручи дополненной реальности не просто так называли «шторами».

Агорафобия, боязнь открытых пространств. Болезнь нового века, болезнь современности. Агорафобия была и раньше, но никогда эта фобия не была столь значимой, как сейчас. Клаустрофобия отошла на задний план, теперь люди не боялись закрытых пространств. Все было ровно наоборот.

Жизнь в квартире, которая располагается в огромном жилом комплексе, который, в свою очередь, расположен в огромном городе — это не только прогресс, но и беда. В какой-то момент люди перестали бывать на природе. В обществе стал зарождаться страх — посмотреть по сторонам и не увидеть каких-нибудь стен было для человека настоящим ужасом.

«Шторы» спасали таких людей. Реклама вокруг давала ощущение «стен». Теперь люди прямо зависели от рекламных объявлений — некоторые даже не могли выйти на улицу без них.

Синяя лампочка была индикатором, который показывал остальным людям, что этот человек пользуется обручем дополненной реальности. С другими пользователями проблем не возникало: у каждого был свой маркер в системе, обруч показывал, насколько близко находятся другие люди даже через рекламные баннеры. А вот когда рядом появлялся обычный человек, который не носит такую аппаратуру, могли возникнуть проблемы. «Шторы» закрывали все по сторонам, оставляя открытым только пространство, куда непосредственно смотрел человек. Столкнуться с кем-то было проще простого.

Некоторые называли обручи шорами. По аналогии с шорами для лошадей, которые надевали на животное, чтобы убрать обзор по бокам. В этом был свой смысл.

— Сейчас я чувствую себя так, будто и сам все это время был за «шторами». И только сейчас снял их, — сказал тихо Тинов.

— Да уж. А ведь просто хотел поиграть в новую игру, — сказал Алексей, вспоминая тот момент, когда купил «Путь Героя 2». Сначала необычная локация, потом странное предательство, а теперь так вообще какой-то зловещий эксперимент руководства компании.

— Что тут думать? Пойду играть, надо дедов уговаривать.

Алексей закрыл глаза, погружаясь в виртуальное пространство. Сначала появилась темнота, но она быстро сменилась зелеными деревьями и синим небом. Тин стоял в аллее Первого Света.

— Так, начали.

Двое Старейших перешли на его сторону. Оставался еще один. Бедивер уже успел подсказать, кого надо искать, поэтому Тин пошел к самому старому из Старейших — брату Висмуту.

Найти его было чуть сложнее, чем Ванадия. Если этот брат проводил свое время на тренировочной площадке, то Висмут предпочитал ходить по коридорам Зала славы. А они были отнюдь не маленькими. Тину все это напоминало московские музеи, которые он часто посещал в детстве вместе со своим классом. Длинные ряды экспонатов, на фоне которых кажешься каким-то маленьким и незначительным.

Что в Зале славы делал Висмут? Думал, наверное. А еще рассматривал статуи ангелов и героев прошлого. Возле одной из статуй Тин и обнаружил Старейшего.

— Ллир. Великий паладин, который уничтожил архилича Заггуса, — сказал Висмут, стоя спиной к Тину.

Парень понял, о ком речь. Старейший говорил о статуе — она изображала бравого воина в паладинских доспехах без шлема. Лицо его было грозным, а в руках Ллир сжимал моргенштерн.

— Понятно, — сказал Тин. — Я пришел поговорить с вами, Старейший Висмут.

— Знаю, Предвестник. И даже знаю, зачем ты пришел. Я влиятелен в ордене, нет того, кто бы мог ослушаться моих слов в Первом Свете. Но я стар. Я уже давно не занимаюсь ни политикой, ни войной. Оставил это молодым, предпочитаю молиться и смотреть на этих героев прошлого, — сказал Висмут, поворачиваясь к Тину. Лицо этого Старейшего было знакомым: именно он рассказал о том, как можно разблокировать печати Молота Предвестника.

— Вы мудры, брат Висмут. А еще мне не к кому обратиться, если на то пошло. Я новый человек в ордене, пусть и Предвестник, — сказал Тин.

— Хе-хе. Честно.

Улыбка появилась на морщинистом лице старика. Ему явно понравился ответ Тина.

— Но я больше не интересуюсь политикой, как и войной. Зачем мне это? Нежить была задолго до моего рождения и будет существовать еще целые века, — сказал Висмут меланхолично.

«Он не хочет. Нужно что-то придумать. Что там рассказывал о нем Бедивер? Точно! Артур!», — подумал Тин и сказал: