Валерий Софроний - Худший из миров. Книга 3

- Но послушайте, нельзя же вот так сразу отказываться от своих целей, - начала отповедь возмущения Флоренция.

- Послушайте, милая, я попросил вас о помощи, я сделал вам дорогие подарки, а вы посмеялись мне в лицо и отдали то, к чему я так стремился Фениксам, - на лице эльфийки промелькнула тень удивления, видимо то, что Фениксы за одно с комбинатором совет не знал, - я могу даже назвать вам сумму, за которую вы собрались продавать права на клан, и мне при таких раскладах он больше не интересен. А теперь прошу меня простить, аудиенция окончена и мне пора заниматься своими делами, - безапиляционно заявил Олег.

Недовольная Флоренция Нигл спорить не стала, она молча поднялась со своего места и покинула уютную летнюю терассу "Бригантины".

Следующие три дня "великий и ужасный" комбинатор провёл в аморфном состоянии, он с самого утра усаживался на шезлонг и глядел на сине-зеленое море. Вода успокаивала и прогоняла прочь нехорошие мысли, появившиеся после случая с Фениксами. Эта ситуация пробудила у Командора какие-то нехорошие ощущения, схожие с теми, которые он испытывал перед казнью. В общем, комбинатор хандрил, но на этот раз он не стал личить хандру запоем, он просто на просто, молча размышлял над всем произошедшим, прокручивал историю прибывания в "Другом мире", стараясь дать какую-нибудь оценку всему случившемся.

Размышления комбинатора прервал голос из-за спины:

- Здравствуйте, Командор, - обладателем голоса был Виктор, он безмолвной тенью стоял уже минут двадцать и наблюдал за молчанием комбинатора, - нам нужно поговорить.

Командор повернулся и посмотрел на Виктора Феникса:

- А, манипулятор. Ну говори, если нужно.

- Может за стол сядем, просто я не очень люблю солнце.

Комбинатор перечить не стал, и собеседники переместились на террасу, в тенек за стол.

- Ну, вещай. Чего хотел?

Виктор немного помолчав начал:

- Командор, я должен перед вами извиниться, за все то, что случилось.

- О как! - комбинатор продолжал паясничать. Разговаривать серьёзно на больную тему ох как не хотелось.

- Я понимаю ваше негодование, всё-таки я вас использовал, но и вы меня поймите - мне нужно было растормошить свою семью и то, что я сделал, было одним из приемлемых для меня вариантов.

- Ты чего Виктор, совсем головой ударенный, ты сестру против себя настроил, меня урыть попытался. Это ты постарался разрушить договорённости. Как ты вообще можешь так спокойно говорить о таких вещах?

- Видите ли, Командор, я немного неполноценный человек, что-то вроде рептилии. У меня совершенно нет чувств, я не испытываю стыд, гордость или сожаления, мне не ведома жалость или чувство стыда. Мои близкие это знают и принимают меня таким, какой я есть. За это я отношусь к ним с симпатией.

- Как так? Я же видел эмоции, когда тебя Тигер с обедом подсидел.

- Всего лишь лицедейство, я умею мастерски изображать эмоции любые - страх, ужас, радость, даже счастье могу изобразить. Но внутри - я пуст. Но зато я не обделен рациональным мышлением и могу действовать там, где у других на передний план встают навязанные обществом комплексы.

- К чему весь этот разговор? - не выдержал Командор.

- Видите-ли, все дело в моей сестре, после того, что я сделал, она со мной практически не разговаривает ни здесь, ни там. Теперь я хочу поправить эту ситуацию.

- Ты же говорил, что тебе плевать на все вокруг?

- Не на все, не смотря на свои недостатки, сестру и брата я чту как родственников. И мне хочется сделать так, чтоб она не плакала и начала общаться, как раньше.

- А я-то тебе на кой?

- Я полагаю, что если наш клан наладит с вами отношения, то и наши отношения наладятся.

- А мне с этого какая выгода? Я видеть не могу всю вашу семейку.

- У меня незаурядные аналитические способности, без вредных моральных устоев. Я могу вам помочь во многих задачах.

- "Ещё один аналитик", - комбинатор критически глядел на Виктора.

- Например, я примерно вычислил сумму, заработанную вами, я знаю, что вас предали три ваших основных партнёра. К сожалению, информации о казни на огненном утесе мало, но я предполагаю, что Таран вас там сдал. Именно по этой причине после казни нет ни единого упоминания о нем.

- Сомнительные выводы, - скептически заметил Командор.

Виктор из сумки достал газету:

- Вот поглядите, эта газета вышла в день казни, она утрешняя здесь речь идёт о беглом каторжанине 666 и неком дутлане Таране, руководившим переворотом в городе Солента, - Виктор вытащил ещё одну газету, - а это вечернее спец издание, в нем уже нет упоминания о том самом Таране, только о каторжнике.