Мунгит Балий - Бех [СИ]

— Да, он Ваш! Он принадлежит вам по праву! Именно так святился трон, когда к нему приближался прежний хозяин!

Эуи с любопытством приблизился, погладил лепестки трона. На ощупь они были теплыми влажными и бархатными, сидение переливалось всеми цветами замысловатых клеток, как-будто приглашая, заигрывая с ним. Эуи осторожно сел, облокотившись на лепестки. Крылья удобно уложились в другие два лепестка, как раз по размеру нового Короля. Лепестки трона были большими, приятными и удобными. Когда правая рука легла на лепесток-подлокотник, то на продолжении лепестка стали проявляться прожилки в виде замысловатой сетки или схемы с тускло пульсирующими разноцветными вкраплениями мерцающих точек. Этот рисунок заинтересовал Эуи, что-то в памяти возникало в ответ мерцанию. Он слегка дотронулся до одной точки, и она стала расширяться, показывая некий геометрический рисунок. В сознании Эуи возникла подсказка, карта. Да это карта лабиринта! Каждый раз, осторожно прикасаясь к одному и тому же фрагменту карты, Эуи увеличивал схематическое изображение тоннелей и комнат. И, в конце концов, появилось тусклое изображение некоего помещения. Можно было разглядеть крупные предметы и приблизительное убранство. Эуи попытался просмотреть путь. Много, очень много завалов и разрушений. Там, где прохода не было, трон показывал сломанные линии, и на рисунке тут же проявлялись обходные пути, без изломов.

Как много всего. Этот лабиринт еще разгадывать и разгадывать, наверное, годы. Интересно, что это за комната? Размышления Эуи прервала Зима.

— Мой король, я приготовлю ужин, и принесу в тронный зал. Хотите что-нибудь особенное?

— Спасибо, я голоден, съем все что есть!

Зима ушла, а на лепестке засверкало несколько точек. Одна из них горела очень ярко, огненно-красным светом, пульсация от нее грела ладонь. Что бы это могло быть? Эуи слегка коснулся пульсирующей точки, и она постепенно приблизилась, коснулся еще, и вновь проявилась та же комната, только теперь ее можно разглядеть. В самом помещении было необычно пусто, но в центре — стоял огромный, кубический, каменный саркофаг. Камень как-будто просвечивал. Он был серо-стального цвета, и почти не испускал света.

— Таааак, — забормотал Эуи, — судя по многочисленным линиям можно предположить, что это находится где-то в центре паутины лабиринта.

Пульсация в ладони усилилась, и Эуи, в попытке успокоить реакцию трона, прижал точку центром ладони.

Пульсация остановилась, ладонь присосало к лепестку, и через секунду лепестки пришли в движение! Все лепестки подлокотников и подложек ступней стали сворачиваться в трубы, обволакивая Эуи руки и ноги, а затем и другие лепестки стали обнимать и прижимать тело Эуи, двигаясь четко по спирали! Бутон стал быстро закрываться, лепесток за лепестком. Казалось, что этим лепесткам нет числа, и через несколько секунд Эуи оказался завернут и стянут ими как коконом. Открытым оставалось только лицо. Завершал все эту конструкцию балдахин, который вдруг стал расти из ниоткуда. Сначала тонкой паутинкой, а затем жестким и одновременно гибким панцирем. Эуи ощутил свободное падение в пропасть, в темную, мерцающую, пересекающую световыми линиями и полной темнотой! Весь этот калейдоскоп движений и действий длился какое-то время, бесконечно долгое, как показалось Эуи. Постепенно стала наваливаться тяжесть в теле. Затем все затихло и замерло. Странно, но Эуи не испытывал страха или тревоги, у него не возникало желания высвободиться или позвать на помощь. Он замер в ожидании. Перед глазами стала со скрипом и каменным скрежетом двигаться стена. Справа и слева, от краев стены, засерел тусклый свет помещения. Стена остановилась, балдахин и лепестки пришли в движение, постепенно освобождая Эуи от плена. Перед ним все еще была стена. Когда наконец-то освободились руки и ноги, он встал и обошел стену справа, и его взгляду предстал тот самый серый, как будто прозрачный, саркофаг!

— Аааа, — снова забубнил ошалевший Эуи, — так ты не только трон, но и мое транспортное средство по тоннелям подземного лабиринта! А что же спрятано в толще горы, ведь саркофаг — это хранилище?

На четырех гранях куба вырисовывались фрески с изображением огромного глаза со змеиным зрачком, похожего на нитку угловатых бус, рваный диск пламени с черным пятном в центре, старинную карту с материками и не известными для Эуи текстами, и огромное яйцо с сеткой трещин по поверхности. С четырех сторон яйца святились старинные надписи. От них веяло какой-то тревогой. Изображение яйца было настолько реалистичным, что хотелось потрогать, постучать по нему, чтобы проверить его жизнеспособность. Эуи протянул руку к изображению, а рука не нашла препятствия и прошла вглубь куба! Эуи, действительно, ощутил едва теплую скорлупу.