Иван Борн - Джаггернаут и Токагэ [СИ]

Эта игра, тут мало ткнуть засранцу пальцем в глаз. Попробуем по-другому.

— А, — я сделал вид, как будто только что догадался, — так это твой бывший? Ночной горшок, который позабыли вынести. Он, конечно, выглядит таким крутым перцем, и меч у него покупной, и голос грозный. Но зачем тебе пачкать об него свои пальчики Токагэ-сэнсей? Разреши мне, попробовать себя на Арене, показать всё чему ты меня научила. Поверь, я окажу ему достойное сопротивление.

Она приобернулась, я подмигнул.

— Хватит ли твоих скромных сил, Джа? — картинно вздохнула она.

— Я использую все свои возможности, — я усиленно закивал, — наверняка я справлюсь. Ну, я так думаю…

Будущий фарш заглотил наживку на лету.

— Момо-тян, ты снова за своё? Отлично. Так даже лучше. Выходи на Арену, член. А ты, посмотришь, на кого ты меня променяла. Сколько раз мне придётся убить его, пока он сбежит, поджав хвост, как твой предыдущий поборник? Ты никчёмная, и находишь себе таких же никчёмных. Вперёд, помоечник, — он спрыгнул на Арену.

— Киккакэ! — с чувством прошептала Токагэ.

— Какэ ещё то, согласен. Будущий муж? Жених? Угораздило же тебя. Предыдущий поборник? Так я у тебя не первый? Ай-ай-ай. Стоп. Об этом потом поговорим. Он тебя сливал?

Она кивнула.

— Что может?

— Он маг огня. Кидает фаерболы, они сильно дамажат и вешают дот поджигания. Вешает дот заморозки, который замедляет и может обездвижить. Может поставить вокруг себя кольцо пламени, урон постоянный и очень большой. Может пустить волну пламени конусом. И он очень хорош с мечом.

— Короче, ничего особенного, — резюмировал я. Она хмурилась. Так, я не понял…? — Ты что, не веришь в мой успех, детка?

— Сомневаюсь, кохай, — она мягко выскользнула из кольца моих рук. — Я хочу верить, что ты справишься. Но надежда такое обманчивое чувство…

— Я — Джаггернаут! Ты, что не знаешь, что мой ник означает?

— Нет.

— Сейчас, поймёшь, короче. Смотри и учись.

— Стой, — Токагэ преградила мне путь, — Ответь, почему девяносто девять?

— Что? — я не понял, о чём она.

— Почему девяносто девять из ста? Моя внешность. Почему — почти красавица? Что не так?

— А… Так руки у тебя кривоваты, я ж видел, как ты ножи метала.

— Ах, ты..!!! — я спрыгнул на Арену до того, как она успела что-то сделать.

Бой начинался, когда оба противника оказывались на песке. Но Дымчатый идиот решил поговорить, за что и был примерно наказан. Я волок меч по песку, а вторую руку приложил к уху, как будто хотел расслышать, что он мне там кричит издалека. Услышать успел только:

— Тебя ждёт смерть… — к этому моменту я набрал дистанцию и чарджнулся в него, проткнув мечом. Я ударил его дважды ногой, один раз коленом, семь раз кулаками — в живот, шею, лицо, трижды локтями и один раз головой. Он смог отступить шагов на пять, инстинктивно отшатываясь от каждого удара в лицо. В лицо я бил как можно чаще, урона столько же, но рефлексы реала у Дымчатого оказались не подавлены, от этих ударов он сдавал назад. На двадцать второй секунде он упал, и я его спокойно добил. Говнюк даже меч вынуть не успел. А понту…

Я показал Токагэ большой палец. Она прыгала на камне в танце триумфа. А я с удивлением смотрел на табло, где указывалось, что мне перепало семьдесят шесть фрагов. И когда он столько насобирать успел?

Дымчатый Меч вызвал меня повторно. Самоуверенный тип. Сейчас сочтёмся за член, почти обидно было.

Так как я занял место по центру, гоняться за противником не пришлось. Он спрыгнул на песок, я сразу пошёл на сближение. От первого фаербола увернулся, на двадцати шагах времени для этого масса, второй фаербол получил уже во время рывка, урона отхватил где-то единиц десять, средне. Проткнул идиота мечом, хлестнул по глазам. Он отшатнулся — ничему не учится. Пятнадцать ударов за двадцать пять секунд, и Дымчатый снова упал. Он так поглощён новыми ощущениями, что не смог ничего скастовать.

На третий раз он уже заранее знал, чем закончится дело. Я это почувствовал. По затравленному взгляду, по молчанию. Оскорбления куда-то делись, пассажи про смерть, которая меня ждёт — пропали. Эдак он раньше сольётся, чем нужно. Рывок, проткнул мечом, избил. На этот раз он додумался выхватить своё меч, но применить его толком не смог, поздно додумался. Прежде, чем добить его ногами, я постоял над его тушкой и сообщил:

— Это игра, запреты, всё такое, — я красноречиво подёргал подгузник, провёл над ним согнутым пальцем, издавая журчащий звуки, — Ты представь! Я тебя сейчас обоссал.