Дмитрий Билик - Вторая столица [СИ]

Таким образом, матерясь, утирая пот и изредка отдыхая, я докатил Бога до края воронки. И вот тут произошло самое странное, что я видел в этом мире. Пространство будто исказилось, как обманывает глаз теплый воздух над костром морозным вечером. И нечто, что, наверное, с большой натяжкой можно было назвать эфиром, потянулось к Локу. Оно сплеталось в нити и клубы, вертелось в вихре воронок, затягивалось в узлы, но все же стремилось к Богу.

И Лок открыл глаза. Сил у него все еще было мало, это я понял по трясущимся рукам. Ленивец даже не пытался встать на ноги, вместо этого он утопил пальцы в земле и, преодолевая огромное усилие, пополз к центру воронки, как раненый и слабый паук. Эфир возмущался, колыхался вокруг, зачастую шарахаясь от непрошеного гостя, но еще чаще стремясь к нему. И тогда я понял. Сейчас Лок поглощал прану от Серых Богов, благосклонных к нему. А вот сила Темных и Светлых не стремилась оказаться в руках враждебного Перворожденного.

Но ее никто спрашивать и не собирался. Лок уже поднялся на ноги и начал шагать вперед. Сначала неуверенно, покачиваясь, как контуженный, но постепенно все более и более твердо. А когда он достиг центра воронки, мне даже показалось, что Бог стал больше раза в полтора. Эфир вокруг бесновался. Еще совсем недавно он вяло изгибался, а теперь мелькал многочисленными изгибами, как проткнутый иглой червяк. И эфир заполнил собой все пространство воронки. Казалось, это была невероятной длины линия, становящаяся то широкой, то узкой, то черной, то белой, то почти прозрачной, то набухающая цветом. Но даже я замечал, что неведомая сила древних артефактов Богов все сильнее и сильнее сжимается вокруг Лока, словно ее заключили в некую сферу, которую сдавливали. И, несомненно, главную причину этого действа я сейчас наблюдал. Мой патрон, ленивый Перворожденный, стоял, широко раскинув руки и впитывая силу. Блин, не хватало ему только плаща, черного шлема и хриплого дыхания.

Сфера сжалась в груди Лока, и все прекратилось. Я не только увидел это, но и почувствовал. Воронка больше не фонила, похоже, что сам Бог теперь ходячий плутоний 239. Он будто подтвердил мои слова, крикнув снизу.

— Беги! Как можно дальше! Беги!

И я послушался. Не потому что был хорошим мальчиком и с почтением относился к старшим. А по одной простой причине. Испугался. Голос Лока сейчас звенел тысячей чужих голосов, он рвал реальность, не в силах сдержать такую чудовищную мощь. Мне почему-то вспомнился сон с Матерью. Там было точно так же. Этот мир не мог ее вынести, потому распадался на части. Ох, божечки мои.

Я рванул с такой скоростью, с какой стартуют не все олимпийские чемпионы. В этот момент мне очень не хотелось бы, чтобы Лок в своей новой ипостаси случайно задел меня. Я даже успел пожалеть о своем замысле. Ну чего потянуло делать из патрона сверхновую? Был обычный середняк из низшей лиги Перворожденных. Что называется, не жили богато, нефиг и начинать.

Но там, внизу, уже полыхнуло. Содрогнулись границы мира по воле Лока, в нынешний момент самого деятельного ленивого Бога. Нечто разрушалось, чтобы быть сотворенным заново. Потекли в кратер тоненькие ручейки песка и мельчайшие частички земли. Я изумленно смотрел под ноги, ухватившись на всякий случай рукой за толстую ветку ближайшего дерева. Потом заворочались крупные комья сухого чернозема, важно перекатываясь, но все же стремящиеся присоединиться ко всеобщему веселью. Следом полетел, будто кусок мелкого железа увлекаемый мощным магнитом, крохотный камешек, потом булыжник побольше и вот уже внушительные куски фундамента понеслись в кратер.

Я на мгновение даже забеспокоился о Локе, как бы его там не прибило. Но лишь на мгновение, потому что меня подняло в воздух. И если бы мне не пришло в голову предусмотрительно вцепиться в дерево в древнекитайском стиле «офигевший тигр, зашухерившийся дракон», то в ближайшее время я бы лицезрел стоявшего в кратере Лока.

А позади что-то происходило. Мощное, внушительное, неимоверное. Будто тот самый титан из мифов устал держать небесный свод и пошел покурить, только наоборот. Из недр земли, обрастая всем, что могло притянуть к себе, воздвигалось нечто. Я, конечно, хотел хоть одним глазком поглядеть на происходящее, но в данное время был занят больше лицезрением ослабевающих пальцев на ветке. Ведь не скалолаз, долго так не продержусь.

Когда левая рука оторвалась, а правая, все еще понимая, что именно на ней лежит сейчас сохранность всего остального тела, вцепилась мертвой хваткой в дурацкое дерево, все кончилось. Точнее для моей новой гематомы все только началось, потому что я полетел именно в ту сторону, куда обычно летят все начинающие мастера левитации — вниз. И крепко так приложился, даже Дита это поняла.