Дмитрий Билик - Сердце Империи [СИ]

— Летунов поднимать? — спросил я Олега, укрываясь за зубцом стены.

— С земли перебьют, — ответил Навуходоносор, — они там как на ладони. Алтирен, в атаку!

Я не вижу, но слышу, как оживает вдалеке лес. Дендроиды, его дети, неотличимые среди листвы, устремляются в бой с оставшимися в тылу «темными». Бафферы, инженеры-осадники, часть новичков — они сейчас представляют собой легкую добычу. Слышен едва различимый треск катапульт, крики умирающих игроков, тяжелый и леденящий душу стон-призыв Алтирена.

Однако нам не легче. Остальная часть войска Гаррега вместе с последним легко жертвуют своими собратьями. Они опьянены и одурманены запахом близкой крови. Содрогается под ударом Бога стена, сыпется мелкий камень, виднеется заметная прореха. Каждый взмах палицы Гаррега сродни землетрясению, каждый ослепительный взмах руки все больше разрывает на части Нерадивость.

Вот уже наши лучники и маги на стене оказываются вне зоны действия божественной защиты. Но это похоже не столько на оборону, сколько на агонию испуганного и загнанного в угол зверя, перед которым выставили остро заточенное копье.

Под очередным ударом Гаррега часть стены рушится до самой мостовой. Проход узок, но в него сразу устремляются «темные». Топовые игроки забаффленные под самый потолок. И теперь внизу, у стены, разворачивается бой. Наверное, самый последний, от судьбы которого и будет все зависеть.

— Я туда, — коротко бросает Урфул и вместе со своими дружинниками срывается вниз.

Энерей вовсе ничего не отвечает и присоединяется к другу. Внизу идет самая настоящая рубка — пространства не хватает, но отступать никто не хочет. Потому что попросту некуда.

— Пипец котенку, — кратко резюмирую я положение дел.

— Мы еще посопротивляемся, — мрачно заявляет Олег, но я вижу, что это скорее желание продать свою смерть подороже.

— Вечно вас приходится выручать!

Голос Лока гремит над храмовой площадью раскатами грома. Я поворачиваю голову и вижу своего Господина. Бог ты мой, в прямом и переносном смысле. Кто ты и куда ты дел Лока?

Хотя лицо то же, разве что слегка встревоженное, сосредоточенное. Вместо привычного хитона на Перворожденном легкие серые доспехи. Правой рукой он опирается на длинное копье, а левой подпер бок. От Лока исходит легкая серая дымка вроде пара, точно он только что вышел из бани на мороз. К слову, может так все и было.

Серый Перворожденный вытягивает левую руку вперед, и я вижу, как вокруг нее собирается, точно аккумулируясь, сила. Взор Пастыря подсказывает, что божественной защиты больше нет, Лок забрал ее обратно. Да и по большей части Нерадивость теперь только бы мешала. Но что самое главное — ростом мой патрон ничуть не уступает Гаррегу.

— Ну что, братишка, давно не виделись. Решил заглянуть ко мне в гости?

На лице Лока играет его обычная, чуть насмешливая улыбка. Все воины застывают, как изваяния, на миг забыв о вражде и теперь следят лишь за двумя богами. И те не заставляют себя ждать…

Лок влетел в грудь Гаррега так же резко, как мальчишка, объевшийся зеленых слив, влетает в туалет. Темного отбросило на несколько десятков метров, однако, несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть, он довольно быстро перекатился на живот и поднялся на ноги. С легкостью отвел дубиной копье, словно перед ним стоял паренек с дрожащими руками, а не Перворожденный, и стал наступать.

С первых минут боя стало ясно следующее. Во-первых, Лок вообще не боец. За ним оказался только эффект неожиданности, благодаря которому удалось нанести первый удар. Но даже этот выпад не получилось успешно развить. Во-вторых, Гаррег силен, но и его тоже сложно назвать самым ловким воином — раз мой Господин успевает уклоняться от дубины. Не очень изящно, иногда откровенно коряво, но все же. В-третьих, по уровню праны они примерно равны. Темный периодически баффал себя каким-то призывом, именно в эти минуты он становился более яростным в атаке или применял какой-то черный скилл. На это Лок отвечал Развеиванием и неторопливым отступлением подальше от собственного храма.

Засранцы, пока они там, в нижнем городе, танцевать будут, последние целые дома разрушат. Хорошо, конечно, что все происходит подальше от основного театра военных действий, дабы нас случаем не задело, но все же.

— Олег!

Во внутрикомандный канал вихрем врывается голос Энерея. Нет, он не испуганный, скорее полный отчаяния и от этого становится не по себе. Я не скажу, что питаю особую любовь к сварливому старику, но все же он один из нас.