Антон Емельянов - Последняя петля 2

— Бракс, Ратакан, Мак! — раздался в динамике голос нашего потрепанного жизнью акортета-командира. — Что у вас?

— Десантный отсек разворотило чем-то вроде плазмы, — ответил зануда. — Очень высокая температура, я с таким ни разу не сталкивался. Но главное даже не это, посмотрите на ширину пробоины — то ли атакующие стреляли по кораблям, когда щитов уже не было, то ли их пушки настолько мощны, что их просто не замечали.

А вот это, сказать по правде, довольно жутко. Получается, либо на борту корабля были смертники-предатели, отключившие защиту, либо вражеские психики могут вложить в свои выстрелы поистине мощнейший «деактиватор». Оба варианта, скажу прямо, не вдохновляют.

— У нас та же ситуация, — доложил чей-то незнакомый голос. — Борта будто вскрыты плазменным лучом. Края пробоин оплавлены, щиты, скорее всего, держались недолго.

Еще несколько повстанцев, перебивая друг друга, доложили о похожих наблюдениях. Значит, щиты все же были отключены раньше времени…

— Теоретически высокотемпературный луч может пробить базовую корабельную защиту, — Сигил, похоже, пришел к такому же выводу. — Вот только он должен быть либо очень мощным, либо весьма длительным по времени.

— А может, и то, и другое, — добавил кто-то еще.

Странно, вероятность существования корабельного аналога «деактиватора» или предателя на борту никто даже не рассматривает. А мне не хватает знаний, чтобы понять, почему. Может, существуют какие-то ограничения? Стоит, пожалуй, покопаться в этой теме, когда будет возможность. А пока — слушаем и делаем выводы.

— Да уж, не хотелось бы столкнуться с теми, кто с легкостью вскрывает защиту, — пробормотал в этот момент Бракс.

— Мой знакомый, — немного помолчав, сказал Ратакан, — рассказывал об алвах жуткие вещи. Будто бы кто-то из Панарианов столкнулся с одним из них на какой-то окраинной планете…

Услышав незнакомое имя, я насторожился и превратился в само внимание.

— А что он там делал? — перебил приятеля Бракс. — И откуда твой знакомый об этом узнал?

Меня, если честно, тоже всегда забавляли подобные истории — свидетелей в живых не осталось, но детали происшествия стройны как идеально выписанный голливудский сценарий. Мы подобным в школьном лагере, помню, пробавлялись. Страшные сказки у костра… А ведь мы, будучи детьми, в них верили. Но здесь меня интересовал, прежде всего, еще один явно имперский клан, а слухи… в них, как правило, всегда есть доля правды. Так что, пожалуй, стоит обратить внимание на рассказ повстанца.

— Он работал с прислугой Панарианов, — тем временем невозмутимо парировал Ратакан, опершийся о какой-то погнутый страшным ударом пульт. — И ему об этом рассказал один из тех, кто был тогда со своим господином. Что-то вроде инспекции приграничных территорий.

— Ладно, допустим, — сдался его напарник, а я, понимая, что поиски точно на какое-то время остановились, присел на металлический пол.

Странное ощущение: весь крейсер в дырах, борта зияют многометровыми провалами, а генератор гравитации исправен. Можно ходить по рваному краю палубы и чувствовать себя на границе бездны. Или просто сесть и отдохнуть, слушая таинственную историю, прямо вот как я сейчас.

Интересно, узнаю ли я сейчас что-то действительно полезное?

— Панариан пытался его сломить своей знаменитой «Паникой», чтобы потом добить «Коагуляцией», но алв даже не пошевелился, — зловещим голосом рассказывал Ратакан, назвав сразу две незнакомые мне техники. — А потом у всех как будто бы уши заложило и в глазах резь появилась… Секунда, и Панариан разворачивается к своим, бон его мгновенно обрастает полигонами. А после он начинает крушить свою же прислугу, забыв об алве, который все это время безмолвно стоит у него за спиной.

— Жуть какая, — после небольшой паузы проговорил Бракс. — Если это правда, конечно. И чем закончилось?

— Тот слуга, что рассказал об этом моему знакомому, потерял сознание. А когда очнулся, в живых остался только он и еще двое из свиты Крюса. Сам он стоял на коленях и рвал на себе волосы, плача кровавыми слезами. А этого алва в помине не было…

— Как-то странно, — к нам подошел еще кто-то из повстанцев, с любопытством до этого слушавший Ратакана, стоя в развороченном углу. — Обычно те, кто попался на глаза алву, долго не живут.

— А он и не выжил, — жестко заявил рассказчик. — Прилетел домой, начал понемногу приходить в себя… И вдруг спустя неделю ни с того ни с сего напал на свою же семью. Всех зарезал обычным кухонным ножом, а потом его убил уже прибежавший на шум хозяин. Тот самый Панариан.