Эдуард Поляков - Кваzи Эпсил'on Книга 4. Прародитель.

И всё-таки разница в уровнях, помноженная на опыт боевых столкновений, дала о себе знать с первой секунды после того, как закончился обратный отсчёт. Янг Рог ринулся в атаку держа в правой руке набалдашник с меланжевым клинком, а в левой богато украшенный тубус-ножны. Он развел руки, и мне невольно пришлось последовать его примеру, чтобы в случае атаки с любой из сторон успеть отразить выпад. При его уровне силы, даже ножны, бывшие недавно телом трости, могли стать грозным аргументом в бою.

Я всё сделал правильно, однако не угадал. Вместо того чтобы достать меня смертоносным клинком или же осушить мускулы ударом трости, Янг Рог просто и без затей прописал усиленной кибернетическими имплантатами ногой прямо в грудь. Было дело, меня сбивала на пешеходном переходе машина, но сейчас ощущение были несравнимо ярче. Больше похоже, что меня сбил мчавшийся на всех парах бронепоезд.

Если бы на мне не было комплекта синергирующей брони для дендроидов, наверняка от удара лопнули бы внутренние органы, а ребра и позвонки превратились в фарш из костных осколков, окончательно обнуляя шансы на выживание. А так, я потерял всего лишь семь с небольшим тысяч хит поинтов, двадцать два процента прочности брони и изрядную долю уверенности в собственных силах.

Кувыркаясь, я пролетел с десяток метров, врезался в какую-то статую, коих в помещении было предостаточно. Что изображала эта статуя, было непонятно из-за слоя желтовато зеленой слизи застывшей точно смола.

Янг Рог и не думал останавливать свое наступление. Громыхая по пустынному залу кибернетическими протезами, он оказался рядом еще до того, как я смог твердо опереться ладонями о загаженный пол и попытаться подняться. Удар достоин Марадоны, пробивающего самые лучшие пенальти в собственной жизни (до того момента как он скатился от кокаина), вот что это мне напомнило. Вот только в роли мяча выступали мои ребра.

Меня вырвало желчью ещё в воздухе. Горький, ни с чем несравнимый вкус желтой жижи из самых недр желудка. Трещины в ребрах, которые без сомнения имели место быть после первого удара, теперь точно переросли в переломы. Здоровье из желтого сектора без видимых трудностей перемахнуло через черту в пятьдесят процентов и оказалось в оранжевом секторе.

Регенерация шла, но не такими темпами, с которыми я потерял здоровье. Адам накапливал иммунитет к физическому урону, только эти два удара добавили плюс 5% к игнорированию, но что эти пять процентов сделают? Чтобы хоть как-то начать сопротивляться сырой мощи одного из основателей черноморского синдиката, мне нужно ещё полчаса кататься по этому залу словно пиньята, которую маленькие мексиканские дети бьют палками, желая добыть спрятанные внутри конфеты.

Еще два-три таких выпада и можно попрощаться с мечтами выйти из капсулы до весны. Усилием воли заставил себя не подняться на ноги, но хотя бы сесть, привалившись к еще одному бесформенному обелиску, покрытому желтой смолой инсектоидов. Преодолевая боль, попытался вдохнуть воздух, который упрямо не хотел идти в недра легких.

Янг Рог шёл ко мне. Медленно и неотвратимо, и я прекрасно понимал кто из нас серый матерый волк, а кто раненая истекающая кровью овечка. Он спрятал смертоносный клинок в ножны.

Но дальнейшего удара не последовало, наоборот, он сел рядом, привалившись к той же статуе, о которую я опирался спиной. Достал портсигар с витиеватой чеканкой, изъяв оттуда две сигареты в полупрозрачной бумаге, одну из которых протянул мне.

- Вижу, ты таки додумался обколоться медикаментами, пока ждал меня. Регенерация идет и это хорошо, посидим, подождем, пока здоровье восстановятся, или пока стимуляторы не закончат действие, а потом что-нибудь придумаем. У нас с тобой очень длинный день ещё впереди, - произнес он ровным, спокойным тоном, выпуская изо рта клубы сизого, точно голубиное перо, дыма.

Если не знать сложившуюся между нами ситуацию, - можно было бы подумать, что два друга просто отдыхают после рейда и мирно обсуждают, как будут распоряжаться выпавшим из босса лутом, кто какие достижения получил и как планируется продолжать прокачку.

- Чего ты добиваешься? - произнес я, сплевывая желчь с кровью на грязный, истоптанный тысячами конечностями пол.

- Я хочу увидеть в твоих глазах смирение. Ты упёртый и это, безусловно, плюс, но по большей части тебе просто везло, и тебе не нужно воспринимать это как должное. Тебе нужно понять свое место. ”Рождённый ползать, летать не сможет”. И я буду убивать и восстанавливать тебя до тех пор, пока упорство в твоих глазах не сменится покорностью, - его мерный профессорский тон бесил, заставляя мои кулаки сжиматься вопреки тому, что пальцы на них были сломаны.