Эрик Дешо - Гоблин с мечом и магией

— Мне казалось, — говорю осторожно, — что в их рядах были только люди и эльфы.

— Так и есть. Приемный отец Кати и был человеком. Пожалел мелкую гноллку, пытавшуюся украсть у него кошель. У него было большое сердце. Пожалеть злобного звереныша и принять, как родную дочь… даже среди гноллов бывают такие твари, — озлобленно сплюнул ЛанХо, но быстро успокоился и продолжил отвечать, — точнее так и было во Времена Героев. Говорят раньше Джелу тренировал лучников и других рас, но ему запретили, потому что у Оплота тогда было слишком большое преимущество, — закончил гнолл, а подумав добавил, — потом Джелу пропал и снайперы стали беглецами-нейтралами. Так говорил приемный отец Кати. Думаю ему виднее, потому что после исчезновения Лордов за ними начали охоту все Замки, — он усмехнулся, — уж больно большой куш. Система тренировок, что превращает слабых лучников в лучших стрелков Мира.

— А Кати?

— Здесь нет большого секрета. Кати мало знает. Ее отца нашли и убили, а ей пришлось бежать. Считай, ее система боя это чуть тренировок снайпера и большое желание дочери возродить школу. Она даже имя оставила себе людское, Катарина Стормгольц. Главное, смешно, что ее путь ведет к бою накоротке, — с улыбкой рассказал ЛанХо. — Еще, она с девчонками — наш козырь, а свидетелей мы не оставляем. Конечно это не касается тебя… Вождь, — не удержался от насмешки гнолл.

— Меня безмерно радует твое доверие, Вожак, — сарказм в моем голосе заставил гнолла поморщиться. — Так, сколько бойцов ты отпустишь со мной? — вернулся я первоначальному вопросу.

Ответить он не успел. Ему помешали крики моего отряда. Вопили Заноза и Ици, басили Ревун и Бумцырь. Да что за день сегодня такой?! Мы переглянулись с Вожаком и молча пошли на выход. Рина пошла за нами, судя по звуку, отодвигаемого кресла. А за дверью нас ждал весь мой отряд, что поделился на три лагеря. В одной кучке спорила Ици с троглодитами. Две других фракции это рода моих войск. Пехотинцы противостояли бумерангерам с разведчицами.

— Трццкрт…! — цокотом орала Ици.

— Кртцц…! — отвечали таким ей троглодиты таким же стрекотаньем.

— Почему мы должны тебя слушать?! — громко визжала Заноза.

— Какого демона, ты нам приказываешь?! — басом вторил ей Ревун.

— Мантикора тебе в глотку, женщина, сиди дома! Закрой хлебало, Ревун! Я десятник, — орал им в ответ Бумцырь.

Мое фирменное «заткнулись», а после позвал лидеров фракций. Гнолл отошел к своим, коих тоже собралось немалое количество на очередное представление от гоблинов.

— Ици, рассказывай что у тебя за крики с троглодитами? — решил начать с нее, потому что догадывался в чем проблема.

— Вождь, мои мужи не хотят стать моими мужами. Они хотят вернуться к Сирене. Они не слушаются меня, говорят, что я им не жена, — эмоционально махая руками, доложила Ици. — Они говорят, что я страшная. И они не хотят быть гоблинами, — тут она расплакалась.

Бумц страдальчески поморщился и подошел к плаксе. Троглодитка бросилась к нему, обняла и еще громче заревела, уткнувшись к нему в грудь. Такое поведение было не характерно для матриарха, но вероятно сейчас она познает, что такое гормональный шторм. Не типично вел себя и десятник, у обычного гоблина слезы девушки вызвали бы максимум непонимание или скорей удивление. У гоблинш две реакции на стресс — страх и ярость. Я же подумал, что вот и первое проявление эффекта троглодитского брака — эмпатия.

— Отпускай, — громко предложил решение Ици. — Если они такие дураки, что не хотят стать сильнее, — продолжил я речь. — Но ты командир катапульт, я тебя назначил. Расчеты обязаны выполнять твои приказы, или вы хотите нарушить договор? — обратился я уже к троглодитам.

Те отрицательно зацокали. Я посмотрел на Ици, что уже перестала плакать. Она согласно кивнула с самым несчастной гримасой на мордочке.

— Будете подчиняться Ици? — продолжаю давить голосом.

Теперь согласно шипят. Чтож одна проблема решена, пора решать другую.

Спрашиваю в чем конфликт у Бумца. Его прерывает Заноза, влезает Ревун. Показываю кулак, замолкают, только десятник не боится. Смотрит нагло. Бунт?! Молча и резко бью его в морду кулаком. Он отшатывается, и стирая кровь с подбородка, становится в стойку. Иду на него. Пора проверить, что я стою без артефакта за спиной, палаш я с самого утра оставил в сальне. Он встречает меня прямыми ударами. Качаю корпус, принимаю его удары на согнутые в локтях руки, прижатые к груди. Подхожу ближе, его кулаки жестко массируют мне предплечья. Провожу прямой удар левой рукой в его нос, подловив противника на махе. Не отводя руку, беспокою его короткими удара без замаха, одновременно наступая. Гоблин отступает, стараясь разорвать дистанцию, но я не даю ему шанса. Делаю подшаг вперед, и правым кулаком с подворотом корпуса бью его со всей силы в грудь. Бумцырь падает уже без сознания, пролетев в воздухе пару метров. Ребра моего заместителя сломаны. Хруст костей вышел оглушительным, ведь народ молчал во время драки. Я смотрю вокруг, есть еще претенденты на мое место? Тишина была ответом на мой мысленный, но явный вызов. Пока народ молчал, я переваривал два пакета памяти, что всплыли во время поединка.