Александр Шапочкин - Велит

Простенький монокуляр показал картинку во всех неприглядных подробностях. Глядя на эльфийку, я вспомнил кое-какие особенности гиен, послуживших прототипами гноллам. Например, самки у них имеют ложный член, которым насилуют покорённых сородичей. Вот сейчас твари вовсю пользовались этим, охаживая ушастую во все возможные отверстия. То, что та ещё жива, было понятно лишь по слабым трепыханиям в редких перерывах. Зрелище жуткое в своей мерзостии тем сильней я ощутил свою беспомощность.

Стая насчитывала не меньше сотни голов. Ввязываться в бой было верхом глупости. Давно ходили слухи, что данжи, представляющие собой овеществлённый хаос, могли связывать наш мир с другими. Там попадались артефакты, явно созданные развитой магической цивилизацией, а то и не одной, настолько разными они были. И вот передо мной было прямое доказательство этой теории, истязаемое толпой монстров, а я ничего не мог с этим поделать.

В отличие от того места, где терзали девушку, возле эльфа находился только шаман. Или, скорее, шаманиха, поскольку верховодили у гиен всегда самки. С виду было сложно отличить половую принадлежность тварей, всё же они считались разумными и пользовались и одеждой и доспехами. Шаман, например, был обряжен в некое подобие балахона или чего-то похожего на мешок с дырками для головы и рук и увешан различными амулетами, выполненными из костей, перьев, веток и даже чего-то похожего на экскременты.

Он стоял возле плиты, на которой был распят ушастый, то и дело вырезая на теле пленника некие знаки и смахивая кровь с клинка в сторону тотема, установленного во главе. Хотя назвать это статуей в прямом смысле было нельзя. Хаотичное переплетение ветвей, на концах которых были нанизаны черепа как животных, так и разумных. Я как минимум углядел пару человеческих, несколько гнольих, если судить по челюстям, и ещё парочку совершенно незнакомых, отличавшихся как строением зубов, так и формой свода. А у одного вообще было три глазницы.

Судя по тому, что тело парня уже было изрезано вдоль и поперёк, дело шло к кульминации. Следующей явно должна стать эльфа, я заметил возле неё парочку особо здоровых особей, что не принимали участия в потехе, а наоборот, успокаивали особо ретивых, чтобы жертва смогла дожить до алтаря. И действительно, вырезав особо хитрый символ напротив сердца, если, конечно, анатомия ушастых не отличается от нашей, шаман провыл что-то и вынул из-под балахона другой нож. Небольшой, целиком выполненный из кости, без каких-либо украшений, но от одного вида этого клинка бросало в дрожь.

Как оказалось, проняло не только меня. Аура ужаса заставила стаю бросить терзать девушку и отойти подальше. Впрочем, они тут же нашили себе новое занятие: наблюдать за шаманом, повизгивая от страха и предвкушения. Самыми стойкими оказались те, кто следил за порядком возле эльфийки, но даже они вскоре влились в общий хор. И лишь девушка оставленная, наконец, в покое, сумела немного прийти в себя и повернуть голову, забилась в путах и разразилась дикими криками. Гноллы взвыли от удовольствия, приносимого страданиями жертв, а я вдруг понял, о чём кричит ушастая, отчего в её голосе даже не ужас, а отчаянье. Тёмное, беспросветное, откуда нет возврата. Если этот нож пронзит сердце жертвы, то она потеряет не жизнь, а саму свою сущность. Душу, если угодно. Всё это будет принесено в жертву Хаосу, а никому другому не мог быть посвящён подобный алтарь. Гноллы почитали своего создателя, подкармливая его душами разумных созданий Порядка, а тот за это даровал им новые силы.

Не знаю, откуда эти знания взялись в моей голове. Просто в какую-то секунду я словно вспомнил это, будто знал давным-давно, но забыл. Как и то, что надо сделать, чтобы спасти если не жизнь, то хотя бы душу эльфа. Это нужно было хотя бы для того, чтобы созданные хаосом твари, однажды став достаточно сильными, не пришли уже в мой дом. И пусть придётся заплатить за это жизнью, хотя на этот счет я не был категоричен и собирался ещё побарахтаться. Руки привычно выдернули рогатку из кобуры. Два движения — и на неё встала насадка для стрел. Легла алюминиевая стрела с наконечником из трёх лезвий — идеально для стрельбы по незащищённой мишени. Вскинуть, растянуть до щеки, прицелиться и выпустить на волю оперённую смерть.

Резина привычно хлопнула, выпуская снаряд, но я этого даже не заметил. Словно в замедленной съёмке я видел полёт стрелы, как и то, что шаман шагнул к жертве, занося над головой свой жуткий нож. Вот он начал движение вниз. Стая взревела, предвкушая. И в этот момент эльфу подмышку вонзилось трёхгранное лезвие, рассекая на части сердце, лёгкие, круша рёбра и даже выйдя с другой стороны, пробив не самое мускулистое тело ушастого насквозь. А через мгновенье клинок гнолла ударил в металлическое древко и с жутким хрустом обломился. По пещере словно пронеслась волна ужаса, сбивающая гноллов с ног, но я этого уже не видел. Для меня время остановилось вместе с появлением перед глазами того самого эльфа, только полупрозрачного.