Александр Шапочкин - Велит

Вы получили урон 212 единиц.

Вы оглушены, ошеломлены и не можете двигаться, продолжительность 30 минут.

Мама роди меня обратно! Одним ударом практически убила! Я покосился на полоску жизни, где в самом конце сиротливо зеленел маленький отрезок. Двадцать три единицы, это всё, что у меня осталось. Меньше десяти процентов! Вот тебе и разница в уровнях. Теория о том, что нуб может завалить хая, не выдержала проверку реальностью, и результат я сейчас ощущаю на себе. Не говоря о том, что будет дальше. Быть сожранным дикой тварью – явно не тот исход, на который я рассчитывал.

Страшно не было, а вот обидно — да. Разумом-то я прекрасно понимал, что шансы сдохнуть у попаданца на порядок выше, чем у местного. Что, впрочем, не мешало поглядывать на Сари и Дахара немного свысока. Ну как же, у них тут средневековье, а я большой белый мбвана, ща как принесу вам прогресс. Зря, что ли, мне эльф столько плюшек отвалил? Это я сейчас осознаю, что по сравнению с той же кошкодевочкой, младенец слепой и жив лишь благодаря огромной удаче. Хотя это уже ненадолго. Интересно, эта тварюга начнёт жрать меня прямо так или добьёт сначала?

Вопрос не такой простой, как могло бы показаться. С одной стороны, если зверь убьёт меня, пока я в шоке, не буду мучиться, с другой — боль может снять оглушение, и тогда возможно всякое. Тот же «Ледяной вихрь» должен доставить множество неприятностей даже столь сильному противнику. Знал бы, что так обернётся, сразу бы его использовал. Всё равно дровосеки тоже умрут, пусть они и покрепче меня, раз выдержали множество атак и каждый раз поднимались, но ловить им в этом противостоянии нечего.

Однако время шло, а я всё ещё оставался жив, и меня никто не трогал. То ли оставили про запас, то ли ещё чего. Может, дровосеков хватило, всё же каждый из них был раза в два больше меня. Так или иначе, но срок оглушения заканчивался, и я готовился начать действовать. План был простой, как валенок: швырнуть флакон с «вихрем» и свалить максимально далеко, желательно к реке. Ну, или, в крайнем случае, использовать «Стрелу-телепорт», запулив куда-нибудь в лес. Не думаю, что зверюга сумеет сориентироваться и понять, куда я делся.

Но стоило открыть глаза и пошевелиться, как я мгновенно оказался придавлен к земле тяжёлой лапой. Громадная, чёрная, как ночь, пантера, прижала меня словно зайца, а затем… тщательно обнюхала с ног до головы. Уж не знаю, чего она там искала, может, выбирала места посочней, но я замер, боясь двинуться. Чтобы оторвать мне голову, этой кошке понадобилось бы всего одно движение. А жить хотелось, даже очень.

Но, судя по всему, жрать сию секунду нас животина не собиралась. Даже дровосеки валялись вдоль дороги окровавленные, но, так сказать, в полной комплектации. И даже живые, судя по стонам боли. В этой ситуации лучше всего было не дёргаться, а подождать, что будет дальше. Может, и удастся выкрутиться. И это оказалось правильным выбором, ибо, обнюхав меня, пантера отошла на шаг назад, а через мгновенье вместо могучего зверя передо мной стояла обнажённая женщина с чёрными волосами, спускающимися почти до самых пяток. Над ней зависла табличка, заполненная одними вопросами.

— Ты не паухнешь моуей дочер-рью… — голос у дамы был под стать, мяукающий, с рыкающими нотками. — Заучем напаул?

—Думал, вы хотите убить этих людей, чтобы съесть, – почему-то я не придумал ничего лучше, чем сказать правду. – Ну, сами посудите, чего я ещё мог подумать, глядя, как зверь атакует людей. Извините…

Что-то я много туплю последнее время и болтаю лишнего. То некромантскому гримуару про некрофилов рассказываю, то оборотню про охоту. Надо как-то взять себя в руки. А то точно свернут головёнку. Что-то подсказывает, что даже в форме человека эта особа сильней меня на порядок. И быстрее, что хуже всего.

– Я не еум р-разумных, – дамочка даже скривилась, — слишоум мноуго гадоусти вы в себя пихауете. Оулени гоур-раздо вкуснее.

– Категорически вас поддерживаю, – я даже привстал слегка, окрылённый надеждой закончить сегодняшний день не в качестве ужина оборотня. — С хорошим шашлыком из молодого олешка никакой разумный не сравнится.

— Шаушлык? -- черноволосая задумалась. – Неут, таких я не втр-реучала. Чтоу этоу?

– О-о! Это просто песня! Блюдо из моего мира! – я даже закатил глаза, иллюстрируя восторг от вкуса. – Если позволите, я с удовольствием пожарю его для вас. Надо только мясо замариновать…

– Зачеум? Испоур-ртишь толькоу, – женщина мотнула головой, словно кошка, которой дунули в нос. – Ты моужешь идти. А я доулжна найти доучь.