Тимур Айтбаев - Вы призвали не того... (книга 8, том 2)

Радужки глаз пижона заполнились бешено вращающимися магическими кругами и он, ускорившись, попытался резко разорвать дистанцию, одновременно выплескивая через плавящийся от напряжения катар непомерное количество золотистой энергии. Мне в лицо дыхнуло гнилью, отчего кожа начала пузыриться, словно от ожога паром. Вот только Гастэту это не помогло. Йасасайх крепко вцепился в его руку щупальцами, явно не собираясь отпускать добычу и глубоко наплевав на жгучий заряд вражеской энергии, проходящий через него. Да я и сам не собирался!

Дал себе живительного пинка «пируэтом». Копье уже выпало из ослабевших пальцев правой руки. Призывать его в левую времени нет. Как и любое другое оружие. Но когда это меня останавливало?!

Рванувшая вперед левая ладонь ухватилась за лицо врага. Растопыренные пальцы вцепились в мерзкую харю с такой силой, что затрещал череп и начала сдираться кожа как его, так и моя. На руке вспыхнули густо покрывающие её тонкие белые руны, больше похожие на старые шрамы. Дикая смесь из энергии Мют и Дэлюр. Короткое мгновение равновесия, в котором льющаяся через меня мана вступила в противоборство с золотой «гниющей» энергией, поступающей от хозяина Гастэта. Но весовые категории были не те. Две Смотрящие и Древняя Богиня против вшивого Стимулятора. Глаза противника вспыхнули белым. Раздался яростный крик боли. Моя левая рука резко пошла вниз, пальцами сдирая с лица Гастэта кожу, мясо и оставляя глубокие обожженные борозды в кости. И вместе с этим движением уничтожалось не только его лицо, но и разум. Взбесившаяся смесь силы Милосердной и Смотрящей буквально выжигала знания, привычки и личный опыт существа, оставляя только захлебывающуюся ментальной и физической болью голую основу, которая уже не могла противостоять алчущему Йасасайху. Моя правая рука резко дернулась в сторону, туманными щупальцами разрывая тело на куски и утаскивая в «мертвый лес под кровавой луной» верещащие остатки того, что когда-то было душой существа по имени Гастэт…

- Ох, мляяя… - простонал я, делая шаг назад и кое-как удерживаясь на ногах. Руки безвольными плетями висели вдоль тела, совершенно не реагируя на приказы и ощущаясь двумя комками фарша, облитого кислотой.

Подобные фокусы я и раньше вроде бы проделывал. Но не столь… грубо. И радикально. И уж точно не уничтожал при этом весь разум и вообще оболочку души противника. Кажется, там осталось только ядро и ошметки каких-то редких воспоминаний-эмоций. Но почему, мать вашу, мне при этом так хреново?!

«Потому что гладиолус», - мрачно отозвалась Чешуйка, пока я осторожно пристраивал задницу на какой-то камушек. – «Душу простого смертного вырвать и захавать – это одно. А вот утащить из-под носа Стимулятора его приближенного, да еще при этом напрочь разорвать связующий канал, выжечь все метки и уничтожить личность – это уже такие фокусы, на которые не каждый бог решится!»

- Погодь, - поморщился я. – Поэтому этот засранец не попытался свалить?

«Угу», - подтвердила мою догадку Зеленая. – «У него очень прочная связь со Стимулятором. Ну, вернее, была. В случае смерти физической оболочки эта душа просто отправилась бы к покровителю и тот создал бы для нее новое тело. Я не уверена, что даже удар твоего Копья мог бы прервать этот процесс…»

- Уху, хорошо что не стал разить его своим Копьем… гы… разить… копьем… гы-гы-гы…

- Уху, уху. Разить, разить. Уху, уху.

Улыбаемся и машем. Авось, наркоконтроль и не заметит.

- Так, на хер дурацкие шутки! – спешно подскочив на ноги, тряхнул головой и быстрым шагом направился в сторону форта, который мои девочки неспешно и со вкусом превращали в братскую могилу для совсем не братских им сущностей. – Руку, зараза, долго регенит… А левую вообще не ощущаю.

«Перегрузка магических каналов», - голосом знатока объяснила Чешуйка. – «Даже для тебя прошедшая прорва энергии была… немного чересчур. И как только харя не треснула?»

- Эй!

Но с руками и правда была проблема. Плечо на правой уже не кровоточило, но я все еще не мог ею шевелить – не хватало солидного куска мяса. С левой было полегче – как и сказал, я её не ощущал, словно отлежал, но двигать и даже держать оружие худо-бедно мог. Вот только сражаться с такой конечностью – такое себе удовольствие. Ладно, на крайняк – еще есть ноги. И Туки.

- Да, Туки?

- Мррр? – открыла моя тень огромные красные зенки.

- Кто хорошая девочка? – умилился я.

- Гррр, - оскалилась «хорошая девочка» ровными рядами игольчатых клыков.