Олег Волков - Специалист по выживанию (том I)

Рука Геннадия Григорьевича вернулась на белую простыню, но Николай Павлович так и остался сидеть на табуретке. На душе у бывшего майора ВДВ, как говорится, накипело. В первую очередь он жаждет выговориться.

— Старуха-смерть жестоко отомстила мне. Боже, — Геннадий Григорьевич закатил глаза, — сколько раз я бывал на краю гибели. Господь ведает, сколько раз мимо меня в опасной близости пролетали пули и осколки, сколько раз мне удавалось очень вовремя заметить мины и растяжки. Я разозлил старуху-смерть до белого каления. В отместку она забрала мою жену и детей. Однако меня самого так и не убила, а вновь оставила жить.

За два года я так и не смог ни привыкнуть, ни приспособиться к монотонному существованию в этой палате. У меня даже не получилось «переселиться» в Интернет, хотя Сильвестр Игоревич, это наш главврач, обеспечил меня хорошим ноутбуком и круглосуточным доступом. Вот почему я уже два раза пытался покончить с собой.

Во даёт! Николай Петрович выпрямил спину. Как-то не верится, что тот, кто умел цепляться за жизнь всеми конечностями и зубами для полной гарантии, целых два раза пытался покончить с собой.

— Верите, нет, — Геннадий Григорьевич вновь приподнялся на левом локте, от волнения его щёки стали красными, — в «Липках» я не один такой. Инвалиды, особенно бывшие боевые офицеры, нередко пытаются свести счёты с жизнью и тем самым разом покончить с унылым и серым существованием. Поэтому медицинский персонал бдит. И, чёрт побери, — Геннадий Григорьевич рухнул на спину, — хорошо бдит. Здесь даже существует специальная программа по экстренной медицинской помощи самоубийцам. Меня пару раз буквально за яйца вытащили с того света. Так что тупо наглотаться снотворного или полоснуть по венам бритвой не получится.

Чем глубже в лес, тем толще партизаны. Николай Павлович качнул головой. Кто бы мог подумать: в тихих «Липках» кипят горячие мексиканские страсти. Хоть слезливый сериал снимай. «Санта-Барбара» будет тихо рыдать в сторонке.

— Это, — Геннадий Григорьевич приподнял в ладони безопасную бритву, — подготовка к третьей попытке. Я учёл печальный опыт и пока думаю, как ловчее пустить бритву в дело. Нужно действовать наверняка. Просто так проглотить лезвие не получится. Но тут появились вы и предложили мне альтернативу. По крайней мере, в пустой комнате на полу я сдохну от жажды с мыслью, что у меня всё же хватило смелости попробовать. В любом случае я ничего не теряю.

Вот это номер! Николай Павлович отвернул лицо, глаза уставились на широкую крону липы за большим квадратным окном. Глубоко в лесу нашёлся особо толстый партизан. Идея Алексея Остовского, штатного физика «Синей канарейки», и в самом деле оказалась гениальной. Только, на будущее, нужно более тщательно интересоваться не только тем, что было до инвалидности, но и ходом лечения. Наверняка обе неудачные попытки суицида зафиксированы в медицинской карте Геннадия Григорьевича. Как жаль, Николай Павлович тихо вздохнул, что у него не хватило терпения ознакомиться с ней от корки до корки.

— Хорошо, будь по-вашему, — Николай Павлович поднялся с металлической табуретки для посетителей. — Будем считать, что предварительное согласие вы уже дали. Я буду вашим куратором на всё время вашей работы на мою контору. А теперь вам придётся запастись терпением.

— Это ещё почему? — Геннадий Григорьевич недовольно нахмурился.

— Бюрократия, — Николай Павлович развёл руками. — На различные согласования и увязки могут уйти недели. Я не могу, не имею права, прямо сейчас погрузить вас на носилки и вынести из этой палаты. Это, знаете ли, будет уголовно наказуемое деяние.

— Торопиться мне некуда, — Геннадий Григорьевич пожал плечами. — Дальше парка «Липок» я никуда не денусь.

— Тоже верно, — Николай Павлович улыбнулся. — Ну а теперь я, всё же, пойду. Всего вам наилучшего.

— Как? — Геннадий Григорьевич приподнялся на левом локте. — Вы не конфискуете у меня опасную бритву?

— И даже не расскажу о ней той симпатичной медсестре за стойкой администратора в вестибюле.

— Но-о-о…, — глаза Геннадия Григорьевича растерянно забегали из стороны в сторону, — почему?

— Попытки суицида не проходят бесследно. Если ваша психика потеряла устойчивость, то лучше вы покончите с собой здесь, в «Липках», нежели у меня на секретном объекте, — Николай Павлович перекинул пиджак через левый локоть.

— Вы циник.

— Работа такая. Но, на следующую нашу встречу, так и быть, обещаю принести цветы и апельсины.