Анна Ахрем - Копай - убегай!

Ну, как говорится, — пропадать так с музычкой! Причем во всех смыслах! Около сотни разбуженных мертвяков разной степени свежести поглядывали на меня вопросительно.

Один зомбак, подойдя к краю кладбища, указал пальцем на светящуюся магическую линию и озвучил вопрос, который в текущих обстоятельствах наверняка вертелся на мертвяцких языках, ну или что там у них вместо этих самых языков имелось…

— Граница… — с шипением оповестил меня полусгнивший мертвяк в прикиде среднестатистического городского жителя.

Кивнув зомби, я обратился к толпе:

— Народ, без паники! Ща что-нибудь придумаем! Вообще, я сам тут законно. Мне администрация города приказала "наводить порядок на кладбище ресурсами кладбища". Именно так звучало задание. В связи с этим, как вы относитесь к идее слегка пододвинуть границы погоста?

Нет, ну вот откуда взялся стереотип о том, что вся нежить как один тупая? Может люди думают, что спросоня вся должны тупить? Фигушки! Только что разбуженная нежить оказалась на удивление сообразительной. Один из мертвяков, схватив могильный камень, рывком перекинул его через полосу света у границы кладбища. Остальные последовали его примеру. На наше счастье в рассветную рань по этой улочке никто не шлялся. В противном случае — будь то непись или вип — помереть можно было не только от прилетевшего в тебя памятника, но и тупо от шока происходящего.

Мертвяки, ожидая моего приказа, группкой столпились у самой границы погоста. Выдохнув, я наконец сказал:

— Уважаемые умертвия города Фата, будьте добры, приберите кладбищенский мусор.

Затаив дыхание, я смотрел на то, как нежить перешагивает границы городского погоста. Непись сторож, видимо, рубанулся в обморок или схватил инфаркт, потому что поток мата со стороны сторожки на мгновение затих. Ну что, ребята, ай-да на прогулку!

Что ни говори, а по своей логике Фатум и правда во многом похож на детские загадки. Согласно той же логике, мои мертвяки должны были похватать разбросанные ими памятники, и отнести на погост обратно. Должны. Но не обязаны. Тем более, что в этих самых условиях нигде не говориться, что им категорически нельзя сделать кружок и по дороге кое-куда зайти.

Первые городские жители-неписи, которые в это солнечное утречко решили прогуляться по своим делам, с визгом прижимались к стенам, когда видели, что по улице марширует куча нежити с собственными могильными памятниками в руках. Я, как некромант и идейный вдохновитель, гордо вышагивал впереди.

Редкие випы, которые попадались на утренних улочках, пускались наутек или тупо запрыгивали в первую попавшуюся дверь. Хм… Интересно, а как скоро меня повяжет столичная стража? Ну… Минут пятнадцать у меня быть должно — всё-таки тут не парочка стражников должна за мной прийти, а целая куча. Ну а им для этого дела нужно еще собраться.

До трактира от кладбища было минут семь быстрой ходьбы. Орфей с Робин Гудом меня уже встречали у вывески. Рыцарь, радостно подпрыгнув, отвесил Орфею затрещину, мол, беги скорее в трактир занимай сцену. Пацан юркнул за дверь. Умертвия бережной кучкой складывали под трактирной вывеской этот самый кладбищенский мусор в виде своих памятников, и сразу же запрыгивали внутрь.

В «Рыжем гноме» послышался визг, мат и грохот мебели.

Похлопав меня по плечу, Робин Гуд сказал:

— Тебя только за смертью посылать, Грунт! Причем во всех смыслах! — поржав в гордом одиночестве над собственным каламбуром, рыцарь продолжил, — Мы тут со Щебнем быстро договорились. Он сразу в положение вошел, как мы ему объяснили ситуацию. Сцену для Орфея держал до твоего прихода. Клевый мужик этот швед! Ай-да внутрь скорее — посмотрим, что за дичь тут творится…

Внутри и правда творилась дичь. На сцене шестнадцатилетний пацан в неформатном прикиде что-то там орал гроулингом. Своей «мелодичностью» малой сумел в разы переплюнуть тролля с его «музыкой камней». Происходящее на сцене слегка смахивало на очень громкий приступ эпилепсии. Если бы к этому трэшу присоединился троль с мешком — запросто могли вытечь глазные яблоки.

Разбившаяся на пары нежить медленно танцевала под это дело, бережно прижимаясь к друг дружке. Хм… Это оказывается медляк… Ну ладно…

Всё живое, что было в этом трактире, — неписи, барды, гости-випы — приникли к стенкам. Кто-то это сделал от страха, а кто-то, как тот самый самый Щебень, просто вошел в положение и уступил место, ибо мертвякам не каждый день выпадает возможность оторваться, тем более стража должна была быть с минуты на минуту.