Александр Стрельцов - Пандорум [СИ]

— Ах ты, (нецензурно)! — взревел Волтун и быстрым ударом топора отсек девушке руку.

Та охнула, но могучая хватка демона не дала ей упасть. Я с трудом сдержал порыв встать и броситься на ублюдков. Разум взял верх над эмоциями. Пустое геройство ничем мне не поможет, только погубит и без того шаткую репутацию.

Демон произнес какое-то заклинание, прижигая истекающую кровью конечность. Девушка снова закричала, но игроки и не думали останавливаться.

— (Нецензурно), прыткая какая! — осклабился орк. — Мне нравится!

— Отруби ей ноги, может, так даст! — выкрикнул чей-то пьяный голос и заржал, словно конь.

— Иди на хрен, Малек! — огрызнулся Волтун. — Это я уже пробовал в бездне, не помогает, она просто сдохнет!

— Ну тогда тебе и здесь ничего не светит, ха!

Перехватив оружие покрепче, орк отсек девушке вторую руку и, схватив истекающий кровью трофей, бросил Мальку.

— Да ты бабы отродясь не щупал, (нецензурно)! — крикнул орк. — Держи, может, хоть эта ручка тебя ублажит! Ха-ха!

Игроки взорвались пьяным хохотом, наблюдая за покрасневшим то ли от стыда, то ли от ярости Мальком. Девушка умирала, истекая кровью. Конечно, после смерти НПС ждало воскрешение и новая жизнь. Но неужели у нее не останется психических травм? Или об этом позаботится процедурник? Я не знал ответа на этот вопрос, но если кто-нибудь решил бы провернуть подобное с Весной, ему бы не поздоровилось.

Закрыв глаза, я сделал пару глубоких вдохов. Вечеринка больше не казалась мне веселой, хотелось просто напиться подальше от посторонних глаз. Я встал и направился к казармам. Девушка снова вскрикнула. Я невольно обернулся и увидел, что ее мучения подошли к концу. Отсеченная голова черновласки красовалась в огромной лапе орка.

— Не хочешь по-хорошему, будет по-моему, крошка! — пьяным голосом взревел Волтун. — У нас с тобой еще есть пара минут до того, как это милое личико исчезнет…

Мне стало до горечи противно, и я поспешил прочь, стараясь не думать о том, как вирт способен вывернуть наизнанку самые темные уголки нашей души. Уйдя с головой в мрачные думы, я не заметил пару пристально следящих за мной глаз. Шэдоу молча проводил меня взглядом, но останавливать не стал.

Раздался звук боевого горна, сигнализируя о всеобщей тревоге. Я остановился, проклиная все на свете. Кажется, капсуле полного погружения придется впрыснуть мне в кровь очередную дозу энергетика.

— Заканчиваем! — прокричал Шэдоу, усиливая голос заклинанием. — Продолжение банкета будет уже в бою. Раньше, чем планировалось! Центурионы, раздать всем “Антихмель”, бойцы нужны мне трезвыми через двадцать минут!

Игроки засуетились и, приглушенно ропча, начали готовиться к рейду. Я встретился взглядом с Шэдоу, но тот не произнес ни слова, лишь кивнул в сторону казарм. Веселье кончилось, началась война.

Разговоры, разговоры… длинные вереницы слов, сшитые воедино невидимой нитью смысла. Иногда эта нить осязаема, и слова собеседника врываются в разум, формируя образы и понимание. Иногда же смысл ускользает, заставляя разум блуждать в потемках, побуждая его искать выход. Ведь сознание не терпит неопределенности так же, как вселенная не терпит пустоты.

Эта аллегория нравилась Мозгоправу. Будучи мастером своего дела, он понимал ее как никто другой. Слова давались ему легко и непринужденно, долгие годы психиатрической практики не прошли даром. Обывателям было неведомо, какую сложную работу выполнял его собственный разум, анализируя и раскладывая по полочкам все аспекты сущности под именем Рокси.

Его работа была куда важнее глупых игр, в которые играли миллионы недалеких умов. Таким же он считал и Проксимо, но необходимость в материале и финансировании накладывала свои ограничения на его работу. Ультиматум, предъявленный лидером альянса, висел над ученым, словно дамоклов меч. Время неумолимо истекало, а решение проблемы все еще не было найдено.

Как бы ни старался Мозгоправ, сколько бы ни пытался выделить стабильный алгоритм работы с виртуальным сознанием, процедурный генератор всегда ставил палки в колеса. Рабочие сутки увеличились до восемнадцати часов, ученый работал на износ, стремясь добиться заветной цели.

И тем не менее кое-чего он все же добился. Самая неприятная, но крайне важная работа была сделана. Пытки не доставляли ему наслаждения, но были необходимы для процесса изучения псевдоличности. Искины Сферы, имитирующие поведение НПС, были удивительно похожи на паттерны человеческого сознания, глубина их проработки казалась невозможной. К счастью, с его новой куклой в них больше не было нужды.