Как только ворота открыли, из повозки выпрыгнула девушка лет двадцати пяти: стройная, высокая, с короткими черными волосами и осунувшимся бледным лицом с резкими, грубоватыми чертами. Незнакомка носила прямоугольные очки без оправы, атласную блузу навыпуск, черный сюртук и облегающие бриджи поверх колготок из темной шерсти. Мягкие сапожки с острыми носами, кожаный ремень с притороченной походной сумкой, на запястье поблескивал фиалами амулет, а под мышкой торчала тонкая лакированная трость с матовой сферой, вокруг которой обвилась золотая змея. Жрица или чародейка, но какой ранг так сразу и не скажешь. Впрочем, больше волновал иной вопрос — что живой человек забыл в месте, где оказывают особенные услуги, за которые в реальности красавице светило бы столько же лет строгача, сколько она топчет бренную землю.
Прежде, чем посетительница вошла во двор, оторвал лоскут от покрывала и замотал предплечье, а лицо измазал землей для пущей маскировки. Брюнетка подошла к клетке, наклонилась, уперев ладони в колени, и со смесью любопытства и жалости осмотрела меня сверху донизу, как котенка в приюте. Но в карих глазах не блеснуло ни намека на алчность — скорее всего, визитерша не признала в пленнике опасного преступника или же попросту не увлекалась охотой за головами. Ведь как вскоре выяснилось, денег у нее водилось с избытком, но раздавать золото задарма никто не собирался.
— Крепкий? — спросила гостья тонким тихим голоском, который, несмотря на всю свою миловидность, излучал скрытую угрозу. Как известно, психопаты и маньяки вовсе не рычат как звери, а, наоборот, говорят вкрадчиво и спокойно, ведь так проще расположить к себе жертву.
— Вообще, не очень, — проворковала Лжекирэль, помахивая перьевым веером у лица. — Уж кого урвала. Предложения нынче мало, а спроса много.
— М-м-м... — девушка выпрямилась и, крутанув трость, вонзила в землю. — Я бы хотела взять его в аренду. Дня на три-четыре. Плата не проблема, но мне нужен выносливый экземпляр. Очень выносливый.
— Ох, знаете... — демоница потопталась на месте, но вместо отпечатков копыт оставила растертые пятна, — если его хорошо кормить — думаю, со всем справится. Особенно за тысячу золотых.
Я продолжал хохлиться на соломе, поджав ноги к груди и опустив голову — но не из-за отыгрыша роли несчастного раба, а чтобы никто не заметил перекошенного лица и стиснутых зубов. Да, эти торги в первую очередь для общего блага, но не обязательно же продавать мою шкуру первой встречной! Она (шкура) все-таки не из полигонов и строчек кода, а вполне себе живая и проводящая боль не хуже, чем медный провод — электричество.
— Тысячу? — брюнетка в задумчивости закусила губу и покачалась из стороны в сторону, словно приступив к зарядке. — Много. Особенно, если затея не выгорит. А давайте начнем с тест-драйва. В смысле, с испытания. Если все устроит — пойдем дальше. Согласны?
И прислужница, не моргнув и глазом, тут же выдала:
— Конечно!
И даже не уточнила цель этих самых испытаний. Может, меня на ремни резать будут или жечь живьем? Раз-два — и готово. Ну ничего, моя хорошая, рано или поздно все закончится. Задолжал тебе серьезный разговор еще после выходки в Хаб-Харборе, но теперь нас ожидает очень жаркая и продолжительная беседа.
— Хм... — брюнетка легонько постучала тростью по решетке, привлекая мое внимание. — Как тебя зовут?
Сперва хотел уйти в отказ и просто молчать, но скосил взгляд на притихшую демоницу и передумал. Но вот с ответом торопиться явно не стоило, ведь на плакатах наверняка указано имя, и выдавать его первой встречной смертельно опасно. Но слово не воробей, и хвала демиургу, что успел исправить хотя бы окончание.
— Арту...с.
— Артус? — девушка приподняла тонкие брови.
— Да, — пробасил, на всякий случай изменив голос, и шмыгнул, стараясь сойти за типичного фэнтезийного селюка. — Артус.
— А ты умеешь драться?
— Ну так... немного.
— А каким оружием владеешь?
В душу протиснулись смутные сомнения, что незнакомка хочет взять гладиатора напрокат, потому что на собственного деньжат все же не хватает. Что же — это не самый поганый вариант. По крайней мере, не станут сечь кнутом и заставлять прислуживать. Да, на арене я сдохну быстрее, чем глашатай объявит мое имя, но это всяко лучше, чем унижаться в чертовом садо-мазо притоне.
— Рапирой, — почесал грудь. — Коротким мечом.
— А броню носишь? Щит?
— Броню? Ну, кожу, наверное, смогу... Щит — не, не мое.
Читать дальше