Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Ты там не сдохла? — от звонкого шлепка по заднице девушка вздрогнула всем телом. — Хе... живая. Терпи-терпи, ты же любишь боль.

Судя по округлившимся глазам и распахнутому рту, молодой рыбак неслабо так струхнул, когда из зарослей на крохотный пляж выпер разбойник с бесовкой на плече. Эльф все правильно понял — от такого гостя добра ждать не стоит, и замахал руками, пятясь к воде, но метательный нож во лбу избавил бедолагу от мучений.

— Вот и лодочка, — присвистнул Корица, сбросив ношу как мешок с песком.

В похожей на гроб долбленке с широкими, словно ракетки для тенниса, веслами дело пошло куда быстрее. Лодка с приподнятым над водой носом и тупой кормой плавно скользила под тенистыми навесами камышей или деревьев. Похититель шел каботажем — от островка к островку — устремляясь все дальше и дальше на юг, к Берегу обглоданных ковчегов. Оттуда до зеленых холмов Хаб-Харбора рукой подать, и у самой границы Эльфера уже поджидает черный шатер в окружении замерших статуями бесов. Хира ощущала каждого из своих хозяев и даже наяву могла определить их точное местоположение, а рыжую тварь так особенно.

— Десять тонн, десять тонн, — напевал Корица, поглядывая по сторонам. — Эй, копытное. Че ты такое снулое? Аж самого вздремнуть потянуло. А спать за рулем, — подонок зевнул, чуть не порвав пасть, — вредно.

Хорват причалил к небольшому заросшему клочку суши — одному из сотен, если не тысяч, разбросанных по всему Aelh’Marash. Веревкой от боласа намертво привязал добычу к уключине и до половины вытащил плоскодонку на берег. Взял кинжал, быстрее косаря нарезал камыш и соорудил уютное гнездышко — часть на подстилку, остальным накрылся, тепло и никто в упор не заметит.

— Гребаный Артур со своей гребаной крепостью... — вздох и причмокивание. — Устал как собака. Но оно того стоило.

Минуту спустя из вороха донесся богатырский храп, аж стебли задрожали. Похоже, заказчик никоим образом не предупредил исполнителя о мерах предосторожности в обращении с целью. Ибо первая — самая важная — гласит: никогда и ни при каких обстоятельствах не ложись спать рядом с суккубой. Особенно если ты — мужик. Хотя, назвать мужчиной это чмо с гулькой — значит, оскорбить весь мужской род. Мужчина — это Артур, а не...

***

— Правда? — изумленно пробормотал я. — Ты так считаешь?

— Заткнись, — ладошка шлепнула по лбу. — И не перебивай.

***

Не будем отвлекаться на пространные размышления о том, кто есть кто и кто кем не является. Важно помнить, что демоница способна не только усыпить или явиться в страстных грезах, но и с той же легкостью стать навязчивым шепотом в голове, вещим сновидением, идеей-фикс. И без особого труда внушить одноногому атаману барахольщиков, отсыпающемуся после дикой попойки в трех верстах от островка, что около эльфячьей крепости давеча отгремела битва, и в воде плавает больше хабара, чем заварки в чае.

Очнувшись, старик нахмурится, почешет косматую бороду и спросит у ватаги, мол, кто из вас, сучьи дети, вчера сказал про крепость и хабар? Подельники переглянутся и пожмут плечами — по синему делу чего только не ляпнешь, особенно после такой-то бормотухи — тут имя свое вспомнить за счастье. Может, знакомый рыбак сообщил, может, проплывали мимо да что-то услышали, но почему бы и не проверить, коль рядом торчим. И проверят, и выловят едва дышащего демониста, но лишь на следующий день. И все это время Артур проведет в прибрежной ряске, погруженный в глубокую дрему на грани с комой, отнесенный волнами и ветром шагов на двести севернее догорающего острога. А дальше все пойдет по известному сценарию: живая добыча — знак рабовладельцу — невольничий рынок.

Но прежде, чем это случится, необходимо избавиться от пут. Черт знает, на кого прежде охотился Корица, но демиург свидетель — ублюдку не доводилось сталкиваться с обитателями Нижнего мира. Что, в общем-то, логично — зачем кому-то в здравом уме похищать чужого прислужника?

Хира зажмурилась, стиснула зубы и запалила меж ладоней огненный шар. Вроде бы ничего сложного — обычное заклинание первого ранга, вот только руки связали так, что ладони плотно прилегали друг к другу, как в молитве. И адское пламя полилось из узенькой щелки, засочилось сквозь пальцы, обжигая кожу и причиняя невыносимые страдания. Не такие, конечно, как золото или алхимическая паста, но по ощущениям очень похоже на прикосновение к закипающему чайнику.

Но отменять заклинание нельзя — на него и так потрачены последние капли из фиала хозяина, безмятежно спящего на мелководье и наслаждающегося развратными воспоминаниями.