Денис Петриков - Битва за город [СИ]

Если у тебя в руках предмет финального комплекта, все прочие магические артефакты, созданные Системой, работать на тебе не будут. Имелась, правда, у данного правила лазейка — магические предметы, созданные коренными жителями планеты, работали, пусть и присутствовало ограничение на их количество. Однако встречались подобные предметы редко и чаще всего сильно уступали по мощности «игровым». Количественное же ограничение вызывалось тем, что магия есть подобие вибрации и слишком много «излучателей» банально вызывали резонанс. Недаром та же Система ограничивала лимит «игровых» предметов в пять штук на нос, остальные будь добр убери в магическую сумку.

Пробираясь сквозь лес, Юра размышлял о привалившем ему бонусе:

«Кас говорил, что МО тот ещё вредина и что все команды, собиравшие Четыре сокровища тьмы, квест проваливали, а то и просто отправлялись в небытие. А тут мне делают такой подарок… Не слишком ли это?»

Молодой человек толком не осознавал источник смутной тревоги, искренне считая, что он вполне заслужил поблажку, так как без неё будет ну пипец как туго. Попробуй тут без приличной маскировки передвигаться по местности, где все мечтают тебя убить, а то и сотворить что-нибудь более неприличное. Невидимости то хватает максимум на пять минут. Правда это если всю и сразу. Если же использовать её понемногу, суточный лимит многократно возрастает. И всё же на практике полностью заменить маскировочный плащ высокого уровня невидимость не могла, скорее данный навык и магический артефакт друг друга гармонично дополняли.

А тем временем нехорошее предчувствие не исчезало…

«Надо бы поменьше пользоваться данной поблажкой. Эх, связаться бы с Эритой и попросить у неё фамильный плащ. Может всё же рискнуть пробраться в город? Вон, Аринтон там сколько времени пробыл и ничего. Ага, так он мне маскировочные артефакты и отдал, сволочь зелёная…» — осторожно пробираясь через лес, размышлял попаданец.

Сначала среди раскидистых столетних дубов начали попадаться редкие молодые берёзки, а после цари леса и вовсе закончились, уступив место густой берёзовой роще. Как-то эти деревья точно связаны с русской душой, ибо Юра отчего-то остановился и несколько минут прислушивался к шуршанию мириады маленьких листьев.

«Либо здесь когда-то сильно выгорел участок леса: берёзовая поросль захватывает пустую землю быстрее, либо Администраторы перетащили откуда-то нехилый кусок земли и воткнули его посреди дубравы», — прислушиваясь и оглядываясь, обнаружил в себе «ботаника» молодой человек.

«Кстати, а откуда я это знаю? — задался он вопросом. — Не иначе «Человек-топор» рассказывал?»

Воспоминание о наставнике, который вёл в Озоторге общие курсы по подготовке городских дебилов к жизни искателей приключений, вызвало на губах невольную улыбку.

Осмотревшись, Юра двинулся дальше, но пройдя совсем немого, опять был вынужден остановиться. Раньше молодой человек мог похвастаться очень острым зрением, точнее не раньше, а после попадания в этот мир. Посидев полгода без зрения, он стал обладателем не менее острого слуха. И сейчас слух этот уловил гулкие удары чего-то острого о древесный ствол.

«И кто у нас здесь дровишки заготавливает? Может нежить головой о берёзу бьётся?» — удивлённо подумал попаданец.

Изначально Юра планировал обойти берёзовую рощу по кругу, дабы понять её размер, определиться с ориентирами и только потом начать углубление к её центру по спирали, однако теперь приоритетом стало разведать источник звука.

«Насколько я помню, местных жителей из зоны фракционного противостояния давно выселили. Более того, Культ вознесения выпустил декрет, предписывающий на территорию фракций не соваться. Крупных дорог это конечно не касается, вот только до них далековато будет, хотя и просёлочных здесь хватает», — размышлял молодой человек, словно лесной зверь, подкрадываясь к источнику звука.

Различив среди деревьев инородные лесу объекты, он применил невидимость и быстрой перебежкой приблизился к «находке», а приблизившись, упал в траву и поправив капюшон маскировочного плаща, вышел из невидимости неподвижной кочкой.

На большой, лишённой деревьев поляне, стояла небольшая, ветхая на вид часовня. Строение выглядело очень уютно и одновременно загадочно — красного кирпича, с витражными окнами, местами побитыми; поросшее красноватым плюющем до самой покрытой тёмно-синей черепицей крыши. Одна из дверных створок была выломана, а вторая сиротливо распахнута.