Денис Петриков - Битва за город [СИ]

— А Юрша? В яму его? — спросил адъютант.

— Никаких ям, он больше не пленник. Выделите ему комнату в офицерских казармах.

— А кто он? — нарушив от удивления субординацию, удивлённо спросил адъютант.

— Хотел бы я знать… — безразлично ответил Аринтон и задумчиво посмотрел куда-то на север, туда, где окружённый возведёнными недавно стенами, находился начальный город попаданцев Озоторг.

— Хотел бы я знать… — повторил он.

Юра разбился на бесчисленное количество частей и тут же, сразу, каждая эта часть начала испытывать невыразимую боль мучительной неполноценности. Следом навалилось осознание столь глубокой своей ничтожности, что немедленно захотелось выть и вцепиться в голову ногтями, жаль только ни ногтей, ни головы в наличии не имелось. Вместе с этим, в один момент сдуло все те щиты удобных иллюзий, которыми человеческое сознание прикрывается от ледяного безразличия космоса. А после Юрин «ментальный анус» крепко сжался, настолько крепко, что окажись вдруг в этом анусе титановый лом, быть ему раскрошенным в мелкую пыль. Естество ждало самого мучительного — чувства протягивания себя, целого и каждой части в отдельности, через нечто в миллион раз уже иголочного ушка. Протягивания, скручивания и уплотнения, с которыми не могла сравниться ни одна испытанная при жизни боль. Однако, этого, пережитого при первой смерти в этом мире отвратного процесса не последовало. Вместо него сознание провалилось в темноту, на которой всё и закончилось, или, точнее сказать, началось.

«Это потолок или пол»? — открыв глаза, задал молодой человек сам себе вопрос, на который долго не мог ответить, а потом и забыл о нём вовсе.

Провисев в тупняке минут пять, разум породил новый вопрос:

«Я умер или нет?»

Вопрос не был праздным, так как при первой своей смерти Юра чувствовал себя настолько хреново, что не то, что думать, дышать не хотелось. А сейчас вроде ничего, бодрячком, только тупит как 386 пентиум.

Забыв ответить и на второй вопрос, разум задал следующий:

«Где я?»

Этот новый вопрос подтянул вопрос первый, так как взгляд уткнулся в ровные строганные доски, очень похожие на те, из каких был сделан настил на дне его ямы.

«Это точно потолок!» — отчего-то обрадовался Юра.

Рядом шмыгнули носом.

Повернув голову, молодой человек обнаружил сидящую на стуле Машу. Маша спала, уронив голову на грудь и тихо при этом посапывая.

«У Эриты грудь больше…» — непонятно с чего подумал Юра и очень захотел свою женщину увидеть.

«Так, я думаю не о том…» — возмутился какой-то второй — новый Юра.

«А когда я последний раз дрочил?» — игнорируя попытку настроиться на серьёзный лад, сгенерировал какую-то чушь разум.

«Офигеть, я ни разу не дрочил в этом мире!» — в этот раз обалдел какой-то третий Юра.

«Я схожу с ума…» — заключил Юра четвёртый.

«Да ну вас всех, я спать», — послав подальше «консилиум» в своей голове, решил молодой человек и закрыл глаза.

Юре показалось, что он провалился в сон буквально на мгновение, но, когда он открыл глаза, Маши рядом уже не было, зато разум ощущался ясным и целым. По крайне мере, глупые вопросы он сам себе не задавал.

Рядом кто-то копошился. Повернув голову, попаданец столкнулся взглядом с метущим пол гоблином. Гоблин замер, выронил совок и веник, вытянулся по стойке смирно, развернулся и выскочил из комнаты.

«Однако», — подумал Юра, отбросил одеяло и уселся на кровати.

По ощущениям что-то было не так…

«Да я же вижу! Зрение вернулось!» — охнул молодой человек, жадно осматривая помещение, в котором находился.

Ничего примечательного в данном месте не оказалось: небольшая комната метра три на четыре, кровать, стул, заменявший стол внушительный пень, впрочем, весьма искусно обтёсанный. Одна из стен была закрыта стеллажами, на стеллажах стояли пара книг и лежала сложенная одежда.

Юра по привычке принюхался, пахло Машей…

«Ага, я в общежитии при штабе, здесь живут гремлины и занятые штабной работой гоблины», — понял он.

Из коридора донеслись звуки тяжелых шагов, прошли секунды и в проёме показался белокожий тролль.

Мир, увиденный своими глазами, воспринимался по-другому и сейчас, разглядывая двухметрового великана, молодой человек подумал, что встреть «такое» в ночном лесу, можно не только обделаться, но и часть шифера с крыши растерять.