Денис Деев - Я – другой 3

Фигура за столом вальяжным жестом заложила руки за голову. Гвоздев вышел из кустов в полуприсяде, не сводя прицела с головы незнакомца. Если вдруг что-то пойдет не так и его просто глупо пытались подманить жареным барашком, тыква приветливого чужака первой разлетится фонтаном кровавых брызг и мозгов. Однако тот сидел спокойно и не дергался, дожидаясь, пока Гвоздь к нему приблизится.

Палыч дал увеличение изображения и Гвоздев смог увидеть радушного хозяина. Невысокий, коренастый. Смуглое лицо, явно латиноамериканского типа. Из-под белой шляпы с широкими полями выбивались черные с легкой проседью кудри. Нос картошкой, живые карие глаза с интересом рассматривающие Гвоздева. Ноги в остроносых сапогах с небольшими каблуками субъект в шляпе закинул на стол.

– Ты молодец, амиго! Смелый! – незнакомец поднял бутылку с мутной зеленоватой жидкостью внутри, – давай выпьем за смелость!

Незнакомец взял со стола два небольших хрустальных стаканчика и щедро плеснул в них пойло из бутылки.

– Это текила, амиго! Настоящая текила из Мексики, – добавил он, видя, что Гвоздь приближаться не торопиться и оружия не опускает.

– О! Ну это в корне меняет все дело, – ответил Гвоздев, закидывая за спину «Катюшу» и готовясь чуть что активировать клинки, – если это текила из настоящей Мексики, то я готов поговорить с тобой, амиго.

Гвоздев подошел к столу и взял предложенный стакан. «Твою ж за ногу», – пронеслось у него в голове, – «забрало-то у доспеха цельное и не откидывается».

– Меня зовут Пабло, – незнакомец приподнял шляпу, – как Пабло Пикассо. Ты знаешь кто такой Пикассо? Вооот. Можешь, кстати, меня так и называть. Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. Мы с ним полные тезки, ты представляешь?

– Андрей Гвоздев.

– Русский? – кусты бровей Пабло поползли на лоб, – здесь? Ты чего забыл здесь, амиго?!

– Долгая история.

– Так мы не торопимся, – жестом приглашая за стол, сказал Пабло, – совсем-совсем не торопимся.

Ласка смогла докричаться до Гвоздева только через час, да и то потому, что Палыч добросовестно выполнил указание и выключил режим радиомолчания.

– Гвоооздь, Гвоздиик! Ты вообще живой? Гвоздь, ты чего молчишь, зараза! Я переживаю! Вдруг ты умер? Опять молчишь? Да чтоб ты сдох, гвозденышь мерзкий! – донеслось из раскрытого доспеха.

– Паблик, я на секунду, – тяжело встал из-за стола Гвоздь и подошел к Гневу Полуденного Солнца. Текила его почти не брала. Ген падальщика, успешно боровшийся с токсинами устранял и последствия от алкогольного опьянения. Внезапные собутыльники приканчивали уже вторую бутылку, а в голове лишь приятно шумело, походка и голос Гвоздя оставались твердыми.

– Алло, Ласка? Ты чего там одна на пляже сидишь? Дуй к нам – тут наливают!

– Чегооо? Я тут волосы из головы дергаю, думаю, что я тебя на смерть послала, а ты…

– Палыч, вырубай связь, – сказал Гвоздев и вернулся к столу, – продолжай Паблик, интересные ты вещи рассказываешь.

Ласка заявилась через полчаса, как раз к тому моменту, когда от барашка осталась ровно половина, а Гвоздь не то чтобы встать и поприветствовать девушку, дышать мог только через раз из-за плотно набитого брюха. Девушка выкатилась на контрольную полосу, грозно размахивая пистолетами, а над ее плечом парил ощетинившийся стволами «Лунь».

– Эй! Мы здесь! Да уберите ты оружие. Знакомься – Паблик, – представил Ласке своего нового друга Гвоздев, – вот такой мужик! Мясо готовит – пальцы обглодаешь.

Пабло поднялся из-за стола и поклонился, сняв свою ковбойскую шляпу.

– Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо. К вашим услугам, сеньорита.

– Паблик, доставай третий стакан.

Пабло выудил из кожаного футляра требуемое.

– Присаживайтесь, порфавор.

Но Ласка за стол садиться и не подумала.

– Я не пью, – не смотря на всю учтивость Пабло, из глаз девушки продолжали сыпаться искры гнева, – алкоголь это гадость, которая разрушает тело!

– Вот кто бы говорил, а? – попытался урезонить девушку Гвоздь, – у самой в тушке чего только не понапихано, а она за тело переживает. Выпей, не ломайся. Текила высший класс!

– Хам! – Ласка задрожала от злости, – скотина пьяная.

– Я скотина трезвая. Не хочешь – не пей. Иди, прогуляйся и взрослым не мешай, – Гвоздь повернулся к Пабло, – так как, говоришь, прибыль делить будем?