Сергей Чехин: Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба

Наш скромный визит вызвал некоторый ажиотаж, но в целом все прошло на удивление спокойно — хмурые бородачи в плащах и шляпах поглядывали с любопытством, но тут же возвращались к делам насущным. В окнах то и дело колыхались занавески и мелькали бледные, как у покойников, женские лица, обрамленные кружевными чепцами.

Громадный — размером с осла — волкодав под крыльцом таверны поднял лохматую голову, принюхался и протянул лапу, приветствуя коллегу по ремеслу. Не приходилось сомневаться, что эта зверюга не раз обновляла коллекцию на «оберегах», вынюхивая, догоняя и размалывая нечисть клыками, которым позавидовал бы и кабан-секач. Поэтому без промедлений ответил лапопожатием и потрепал бесстрашного трудягу по холке, чему тот несказанно обрадовался, лизнув ладонь и завиляв хвостом.

— Ну, хоть кто-то нам рад...

— Здесь все нам рады, — Хира указала на доску объявлений, увешанную листками так, словно в локации случилось стихийное бедствие, и теперь каждый второй ищет пропавших родственников и друзей. — Просто люди не слишком приветливые. С упырями жить — как упырь хмурым ходить.

— Да... — встал рядом и окинул пристальным взором трепещущие на промозглом ветру листы — большие и маленькие, печатные и рукописные, с вензелями и прямиком из-под селедки. — Сайд-квестов — до китайской пасхи не управлюсь. Лучше сразу мейн возьму.

Долго отыскивать начало главной сюжетной цепочки не пришлось — пергамент формата а4 с золочеными буквами и сургучной печатью с двуцветным заостренным ярлычком висел на самом видном месте. Особо не задумываясь и не чуя подвоха, сорвал задание и поднес к лицу. Замысловатые литеры при том превратились в удобочитаемый русский, глася следующее:

Благодарю за помощь, смельчак!

Третьего дня единственная дочь прокляла меня, пожелав худшее, что может пожелать дочь родному отцу — смерти! А все потому, что не по нраву ей выбранный мной суженый. Плевать наглячке, что сей брачный союз укрепит положение нашего рода и усилит позиции графства на межлокационной арене. Мезальянс, кричала неблагодарная. Морганатический брак, увещевала разбойница. Позор на мою седую голову, верещала негодница. Я превратил ее жизнь в рай среди преисподней, и вот как мне отплатили! Когда же уважаемый барон прибыл на сватовство, бесовка попыталась сбежать, но была поймана в саду наемной стражей. Четверо закаленных в боях мужей едва удержали одну единственную соплячку! И когда бестию таки потащили в часовню, та и выпалила в сердцах: чтоб ты сдох!

Представляете? Родному отцу — такие слова! Хотел уж высечь шкоду, да только поздно — клеймо судьбы на моей щеке и жить осталось семь дней. И мало этого — засранке таки удалось сбежать из-под венца, и одному черту ведомо, где ее черти носят. Кто найдет да заставит снять проклятие — тому пять тысяч золотых и поместье в славном графстве Параморе. А кто не справится — пусть не серчает, его кровь подарит мне лишний день жизни.

Сей договор является публичной офертой. Срывая объявление, вы автоматически подписываетесь под всеми условиями. Времени вам — неделя, а после ваша жизнь перейдет в прямое распоряжение графа Драгомира Куловского. Подписывать ничего не надо — текст выжжен колдовской вязью и накладывает печать Договора сразу после прочтения. Еще раз благодарю за содействие, герой!

— Че?.. — нахмурился и поднес лист еще ближе. — Какая еще печать?

И тут мне в скулу будто раскаленным утюгом врезали. Прилетевший из ниоткуда удар на миг лишил сознания и усадил на пятую точку, а когда пришел в себя, кожу жгло так, словно под нее зашили уголь, а сверху полили кислотой. Не успел подняться, как из таверны с занятным названием «Под хвостом ликана» высыпали неписи и с удивлением уставились на меня, перешептываясь:

— Ничего себе!

— Он взял это задание? Серьезно?

— Парню, походу, жизнь не мила.

— Малосольный, видать...

— Малосольный — это огурец, дубина ты стоеросовая. А мальчишка — малахольный. На лице ж написано.

— Малосольный, малахольный... одним словом — дурак!

— Вот тут не спорю.

Не обращая внимания на болтовню, протиснулся сквозь толпу лохмачей в шерстяных накидках и каракулевых папахах и ворвался в пропахшее луком и кислым пивом помещение. Окинув взглядом прилавок из накрытых доской бочек, заставленный круглыми изрезанными ножами столиками зал и камин, где тлел выкорчеванный пень. Заприметил висящее на стене зеркало из отполированного медного листа и тут же кинулся к нему под недоуменными взглядами и хохотом хмельных завсегдатаев.