Валерий Софроний - Худший из миров. Книга 6

Олеги и Блупик стояли у подножья шестиметровой статуи. Брутальный дутлан, в близи еще меньше походивший на Таранкина, гордо пялился куда-то в даль. Меч героя своим острием был направлен под ноги и упирался в основание. «Великий и ужасный» с интересом рассматривал получившийся образ.

— Так себе сделали, — несколько раз шмыгнув носом заметил Блупик, — не похож он на себя.

— Это всего лишь символ, знак памяти замечательному человеку, — не громко отозвался Олег, — поверь, дружище, если бы здесь стоял небольшой камень с лаконичной надписью здесь похоронен Егор, народу было бы ничуть не меньше.

— А он и правда был на столько великим героем? — шмыгая носом и едва сдерживая слезы поинтересовался леприкон.

— Как-нибудь у нас выдастся свободное время, и я обязательно расскажу тебе о нем побольше.

Олег зубами выдрал пробку из коньячной бутылки и облил каменный меч. Поступок нашего героя не выглядел правильным с точки зрения обычного человека, не связанного с воинской службой, зато вояки его восприняли сугубо положительно. Обливать личное оружие погибшего алкоголем это была армейская традиция, порой от останков соратников не оставалось даже и пепла, в таком случае, дабы выказать уважение собратья по оружию хоронили личные вещи и табельное оружие, а в знак участия и уважение все эти вещи обливали алкоголем. Сам поступок был не привычен для гражданской панихиды и в рядах гостей собравшихся почтить память героя вызывал легкое недоумение и ропот.

— Ладно, попрощались и будет, — негромко произнес Олег и направился дальше за статую.

Блупик же еще раз взглянул на громаду статуи, шмыгнул носом и двинулся следом.

Как только наши герои прошли за статую их тут же перехватил стражник орк, что уже пытался сегодня за них заступиться и после недолгих объяснений провел не самых дорогих гостей на не самую почетную трибуну с правой стороны.

Дорогой читатель, дальнейшая торжественность мероприятия просто зашкаливала в плане пафосных речей на тему героев и героизма, ровно в полдень последний из гостей положил к подножью последний букет цветов и лица напрямую повинные в гибели героя начали упражняться в велеречивом словоблудии. Торжественная часть для господ почище началась. Видные лица и главы выдающихся кланов считали своим долгом высказаться в адрес героя так, словно они были лучшими друзьями, ну или в крайнем случае далекими приятелями. Олег давно бы ушел прочь, от всей этой мерзости если бы не просьба Тарана. К великому сожалению Командора, оглашение завещания должно было состояться сразу после праздничных мероприятий. Сейчас наш герой стоял на трибуне облокотившись о парапет с весьма скучающей физиономией, рядом на этом же парапете сидел Блупик восторженно внимая всем речам, связанным с Тараном, а вокруг наших героев не смотря на немалое количество гостей неизменно присутствовала пустота. Небольшой круг пространства, отделяющий наших героев от всех остальных, словно они были прокажённые. Циничные лицемеры выходили по одному к подножию монумента и разглагольствовали на вечные темы. Уже минут через двадцать церемония Олегу наскучила окончательно и бесповоротно. Многоуважаемые гости те что не участвовали в речах довольно откровенно вполголоса разговаривали друг с другом, не забывая периодически постреливать взглядами в сторону опального лидера «няшных». Наш же герой, толи от скуки, толи для того, чтоб топы не расслаблялись принялся играть в свою игру. Олег периодически глядел на почетных гостей тренирую свой скил лицедейства. Он выбирал себе одну жертву из почетной толпы, а дальше начинал упорно сопровождать ее глазами. И как только несчастная жертва случайно встречалась глазами с Олегом, тот включал один из своих знаменитых взглядов. Так, например, советник императора словил довольно страшный убийственный взгляд полный стали, после чего этот деятель поспешил спрятаться за спинами топов. Шура присутствующий на мероприятии удостоился уничижительного взгляда полного презрения и высокомерия, а дальше потеряв берега наш герой принялся откровенно стебаться над топами и важными гостями. Олег отвлек от речей леприкона и показывая поочередно на гостей указательным пальцем что-то негромко рассказывал Блупику. Леприкон же внимательно слушал Командора периодически хмуря брови и даже злобно поглядывал в сторону обозначенных лиц.

— А вон того, видишь? — Олег Евгеньевич указал пальцем на своего старинного знакомца Шуру, — именно этот человек нас предал. Из-за него нас тогда повязали. Очень неплохой аналитик, но как человек — полное дерьмо.